Чужак

Пороху на это дело мы извели пару бочонков, что по местным понятиям безумное расточительство, но какой, спрашивается, тут выбор? Или у нас получалось то, что я задумал, или нам всем оказывалась куда нужнее хорошая братская могила.

Двигались мы примерно в сторону форта, так что преследователям выбиваться из сил особого смысла не было. Вот никто и не спешил. Преследователи думали, что вот-вот ухватят нас прямо за жопу, мы их разубеждать не торопились. Ирга как-то чувствовала их присутствие, так что в общих чертах следить за обстановкой получалось без проблем.

Действительно волновал меня лишь Кейгот-Сирота. Я боялся, что в отсутствие видимого противника юный вождь просто улетит с нарезки. В его возрасте - реакция вполне обычная, думать яйцами люди отучаются далеко не сразу - и уж точно не в девятнадцать лет.

К счастью, вождя получилось отвлечь матчастью. Из всех моих учеников лупить на предельную дальность Кейгот научился одним из первых. А когда я положил три патрона "тигра" в ту же мишень уже с двухсот шагов, и вовсе начал смотреть на меня совсем другими глазами. Что и не удивительно - дальше нарезного штуцера, в который пуля забивается молотком на протяжении минуты с лишним, здешняя конструкторская мысль пока не шагнула. Да и стоил такой агрегат чуть ли не как хорошая пушка - это при дистанции выстрела в полтораста шагов максимум. В степи такие штуцеры попросту не видали, только знали дикие слухи об их наличии.

В общем, по дальности выстрела и скорострельности, я оставлял местных далеко позади. Только в одиночку никакие бои не выигрываются, да и патронов у меня куда меньше, чем хотелось. Значит, воевать следовало только с теми, кто этого не ждёт, и только на моих условиях.

Задуманный мной трюк целиком строился на инерции мышления. Рассуждал я очень просто. Местные, по их словам, к фортам почти не совались - для маленького отряда это занятие бессмысленное, а крупный ещё поди собери.

Значит, пушки стоят без дела, гарнизон мается от скуки, развлечений никаких - совсем как у наших ракетчиков. Только ещё хуже, потому что у ракетчиков хотя бы какая-то связь в наши дни с материком была. Некоторые через писарей и других полезных людей ухитрялись даже вполне убедительный интернет устраивать - медленный, только-только переписываться, но и то срочникам радость.

А у здешних охранников мало того, что из месяца в месяц всё те же рожи с бытовыми конфликтами, так до полного счастья, ещё и дикая степь, где убить могут сразу, как выйдешь за пределы видимости. Даже на охоту не сходить. Натуральный короткий поводок, любой нормальный мужик через полгода взвоет.

Как могли поступить эти люди, завидев небольшой, фургонов на семь, караванчик, из тех, что возят степнякам что ни попадя - от ниток с иголками, до женских украшений и крепкой выпивки?

Для пущей убедительности я заставил степняков репетировать сцену показательного затаптывания отставших всадников из охраны каравана, пока не счёл исполнение достаточно убедительным. Условным жертвам не грозили даже сколько-то заметные шишки, но для стороннего наблюдателя выглядело это всё просто жутко. Станиславский остался бы доволен.

Впрочем, главное испытание ждало нашу театральную постановку впереди. Разведчики говорили, что уже чувствуют дым. А это значило, что у нас осталась максимум пара часов перед самой крупной авантюрой за всю мою здешнюю жизнь.

Ирга Убил Троих, нерасторопная подручная

Западная ветвь рода всегда славилась боевым кличем, но только сейчас я поняла, что на самом деле ощущали те, кто слышал его за спиной. Пусть и не в полную силу, но всё же.

Дядя Юрек нахлёстывал поводьями лошадей. Фургончик подпрыгивал и грохотал на кочках так, будто вот-вот развалится. Позади что-то отчаянно кричали охранники. Чтобы убедительно проигрывать гонку, им даже не приходилось как-то стараться - южные лошади выносливее наших, это правда, но медленнее.

Отчаянный крик застигнутого всадниками Кейгота охранника резанул по ушам. Я вспомнила совсем другой крик - недавно, меньше недели назад. И тогда это не было игрой.

На стенах форта уже кто-то двигался - нас заметили. Прозвучал отрывистый сигнал рожка. Дымари поднимали тревогу.

- Проснись, работаем, - Вадим толкнул меня локтём в бок. - Мушкет!

Я подала ему оружие. В фургонах сложили всё, что смогли, уже заряженным и готовым к бою. Два-три выстрела перед рукопашной от лучших стрелков Кейгота, и противник наверняка растеряется. А до тех пор стрелки ждали своего времени лёжа, на полу фургонов.

Двенадцать воинов - это мало, когда им противостоят шестьдесят, но если дать каждому по два-три выстрела подряд - бой уже не выглядит безнадёжным. Только, для этого надо попасть внутрь, а значит - выглядеть убедительно, и показать гарнизону форта, что у нас есть, чем поживиться. Такое можно сделать лишь одним способом.

Оглушительно громыхнул мушкет. Облако порохового дыма повисло между нами и преследователями. Ещё несколько выстрелов из других фургонов прозвучали вразнобой, жалко и безнадёжно.

Совсем как хотел Вадим.