Чужак

— А почему воевать не хочешь? Смерти боишься?

— Боюсь ли я смерти? Глупость, я просто хочу видеть альтернативу. Все, кто идут убивать — или люди без перспектив в жизни, или те, кто реально любит свои земли. Но я не люблю. Я не хочу отдавать жизнь за территории, на которых две сотни лет назад устроили переворот, после которого люди до сих пор ненавидят своих соседей.

Напарники вошли в усадьбу и дали окончательный ответ:

— На Рукханит сможете отправить?

И вновь все засмеялись, кроме вечно серьёзного Густава.

— Этот слишком далеко. Туда плыть, как от Ноглеста15 до Енпача16. Могу вас отправить на островок один, где тусуются подобные вам.

Весь коллектив затих в предвкушении названия острова. Паладин нахмурился и сказал:

— Проще говоря, с вами будем один путеводитель. Пусть им будешь ты, — он указал на гитариста — отведёшь их к порту Лернино, где и сам можешь поплыть куда хочешь.

Вопрос решён, музыкант в ответ ничего не проявил, лишь скромный кивок.

Глава VIII — Закругляемся

До самого вечера того дня все присутствующие обменивались историями с войны, бытовых дней и всякого подобного. Не обошлось и без дискуссий по поводу алкоголя и целого культа, сформировавшегося вокруг него у солдат. Ближе к закату все люди из первой компании (та, что пришла раньше) пребывали в опьянённом состоянии с розовыми щёчками и красными носами. А запах пота всё так же, как и днём, остался и даже стал ещё противнее. Поэтому, терпение Бинго закончилось и прокашлявшись, он дал объявление:

— Друзья, мм, вам — он окинул взглядом старика, двух мужиков, двоих пехотинцев и их командира, и юнца.

Реакция только что весёлых счастливых пьяниц сменилась на явное осуждение и даже отвращение. Нехотя, они всё-таки собрались и покидало уже было хижину, как малец выдал:

— Я никуда не пойду, пускай эти сваливают, а я здесь останусь!

— Ю́лин! Чёрт бы тебя побрал! Собирайся давай, и мы спокойно уйдём — с порога кричал Квади.

Но малой оставался при своём. Он начал дуться, игнорировать всякие просьбы и даже отказался за ещё одну порцию чего-нибудь шикарно-вкусного.

— Может я и уйду, но тогда в столице все узнают, что вы напоили ребёнка до опьянения! Безногий, ты же не хочешь этого всякого?

Бинго сразу же затрепетал и моментально разозлился за очередное обзывание.

— Дружище, может ты по-доброму уйдёшь? Дома тебя родители ждут, ты сколько уже там не был, а? Братец, мамка тебя ждёт сильнее, чем я всех вас тут! Поторопись и порадуй её скорее!

— Ха-ха-ха-ха, я понял, понял. Нет уж, не пойду. На этом всё!

Это было последняя просьба Бинго без каких-либо приказов и угроз. Последняя, потому что сразу после этих слов один из мужчин в зелёных шляпах зарядил пулей Юлину прямиком в лоб. Небритый, с пышными усами стрелок, достал обрез с скоростью, сравнимою с самим выстрелом. Ошмётки от головы разлетелись по всему столу, попали на полки и даже хозяин дома свалился с здоровых плеч Лемми.

— Вот теперь про пьянство твоё никто не узнает — со злорадством просмеялся стрелок.

Разумеется, все шокированы убийством ни в чем неповинного мальчика. Наверное, у него могло быть светлое будущее борца за свободу или богатого хозяина предприятия. При всей его невинности, за него уже другой решил, что будет дальше.

— Т-ты выб-блядок! Что ты натворил, сука, паршивый ты богач Гус-става! — сквозь зубы то ли злился, то ли плакал Бинго, крича это с самого низа.

— У богатых свои причуды, а вы — убийца повернулся к ранее упомянутой компании, всё ещё держа обрез наготове — идите уже домой, школяра с собой тащите.

Глава IX — Дно пробито

Уходящие сбросили тело мальчика в реку, попутно оскверняя убийцу, Бинго и прочих. А тем временем Густав нахаживал круги по гостиной, время от времени разбивая кружки, бокалы и тарелки. Гнев уставшего паладина вызван вовсе не по причине жестокого убийства невинного мальчугана, а из-за всего того шума и криков, которые начались после этого.

— Остановись ты уже, идиотище — истерил Бинго.

Густав конечно прекратил буйство, но к сожалению, слишком поздно. Весь сервиз был перебит; хозяин остался без посуды и нескольких полок. Постепенно и вечер наступал, потому близилось время ухода. Музыкант только к этому моменту закончил свои перебирания струн, что превращались в лёгкую музыку, под которую и пострелять не грех. Потихоньку люди Густава уходили с дома, а в помещении остались Андрахил и Фромгар наедине с паладином, музыкантом и Бинго с Лемми.

— Разъясняя что да как, я бы хотел подвести итоги; — начинал Густав, пиная кусочки стекла и древесины — убийство паренька как никак это плохо, но не мне судить. Ты, Бинго, если спросят об этом, то скажешь, что его убили до встречи с тобою. А ты, Мадс, как убийца, забудешь об этом и не станешь напоминать об этом кому ни попадя. Бард же ты наш! Шадден, ты сейчас поведёшь тех двоих к порту Лернино, да давай, чтоб без глупостей. Я всё сказал, есть у кого вопросы?

— Так здесь же было больше пятнадцати людей, кто-то точно скажет, что с мальчиком было! — выдал Бинго.