Чужак

– Точно сказать нельзя при таком низком качестве, но вряд ли этот отпечаток принадлежит мистеру Мейтленду. И это точно не отпечаток Холмса, поскольку Холмс умер задолго до того дня, когда эта пряжка впервые возникла на видеозаписи с камеры наблюдения на вокзале. И все же… Хит Холмс как-то связан с микроавтобусом, на котором похитили мальчика Питерсона. Я не знаю как именно, почему и когда, но я отдал бы тысячу долларов, чтобы узнать, кто оставил тот смазанный отпечаток на пряжке, и как минимум пятьсот долларов, чтобы узнать, почему отпечаток Мейтленда на той же пряжке выглядит таким старым.

Он выключил свой ноутбук и сел.

– Да, кусочков пазла у нас хватает, – заметил Хоуи. – Еще бы понять, как составить из них картинку. Кто-нибудь хочет что-то добавить?

Ральф повернулся к жене и сказал:

– Расскажи им. Расскажи, кто побывал у нас в доме в твоем сне.

– Это был не сон, – возразила она. – Сны забываются, явь остается.

Поначалу медленно и нерешительно, потом все увереннее и увереннее она рассказала, как проснулась под утро, вышла из спальни, увидела свет внизу в кухне, спустилась туда – и там был человек. Он сидел в темной гостиной, у двери. На стуле, взятом из кухни. Человек велел Дженни передать мужу предупреждение – даже не предупреждение, а угрозу – и подчеркнул эту угрозу, продемонстрировав бледную татуировку у себя на руке. Тебе НАДО сказать ему, чтобы он остановился.

– Я упала в обморок. Впервые в жизни.

– Она проснулась в кровати, – добавил Ральф. – Никаких следов взлома. Сигнализация была включена.

– Просто сон, – решительно заявил Сэмюэлс.

Дженни так яростно покачала головой, что ее волосы разметались по плечам:

– Нет, не сон. Он был у нас в доме.

– Что-то все-таки произошло, – сказал Ральф. – Уж в этом я не сомневаюсь. У того человека с обожженным лицом были татуировки на пальцах…

– У человека, которого нет ни на одной видеозаписи, – заметил Хоуи.

– Да, звучит дико, я знаю. Но татуировки на пальцах есть еще у одного человека, имеющего отношение к этому делу, и я наконец вспомнил, кто это. Я попросил Юна прислать мне фотографию, и Дженни его опознала. Человек, которого Дженни видела во сне – или у нас в доме, – это Клод Болтон, вышибала из стрип-клуба «Джентльмены, для вас». Тот самый, кого поцарапал Мейтленд, когда пожимал ему руку.

– Точно так же, как самого Терри поцарапал тот санитар, когда они столкнулись в коридоре, – сказала Марси. – Это был Хит Холмс, да?

– Разумеется, – почти рассеянно произнесла Холли, глядя на одну из картин на стене. – Кто же еще?

– Вы не проверили, где был Болтон прошлой ночью? – спросил Алек Пелли.

– Я все проверил, – ответил Ральф. – Он сейчас в западном Техасе, в городке под названием Мэрисвилл, за четыреста миль отсюда, и там же он был прошлой ночью, когда Дженни видела его у нас в доме. Если только у него где-нибудь не припрятан частный самолет.

– Если только его мама не врет, – возразил Сэмюэлс. – Как я уже говорил, матери часто лгут ради сыновей.

– Дженни тоже об этом подумала, но здесь, кажется, не тот случай. Патрульный, который с ними беседовал, сказал, что они оба были расслаблены и спокойны. Никакой виноватой испарины.

Сэмюэлс скрестил руки на груди.

– Меня это не убеждает.

– Марси? – сказал Ховард. – Думаю, теперь твоя очередь.

– Я… я не хочу говорить. Пусть детектив все расскажет. Он беседовал с Грейс.

Хоуи взял ее за руку:

– Ради Терри.

Марси вздохнула:

– Ну ладно. Грейс тоже видела странного человека. Видела дважды. Второй раз – в доме. Я думала, что ей снятся кошмары после смерти отца… любому ребенку снились бы кошмары… – Она умолкла и прикусила нижнюю губу.

– Пожалуйста, миссис Мейтленд, продолжайте, – сказала Холли. – Это очень важно.

– Да, – кивнул Ральф. – Это важно.

– Я была уверена, что он ей приснился! Абсолютно уверена!

– Она описала того человека? – спросила Дженни.

– Да. В первый раз это было, наверное, неделю назад. Они с Сарой легли спать вдвоем в комнате Сары, и Грейс говорила, что он висел в воздухе за окном. Она говорила, что у него было лицо, словно слепленное из пластилина, а вместо глаз – соломины. Любой бы подумал, что ребенку приснился кошмар, разве нет?

Никто ничего не сказал.

– Во второй раз она видела его в воскресенье. Прилегла вздремнуть после обеда, потом проснулась, и он сидел у нее на кровати. Она говорит, что тогда у него уже были настоящие глаза, а не солома. Говорит, это были глаза отца, но она все равно испугалась. У него были татуировки, много татуировок. На руках и на тыльных сторонах ладоней.

Марси опять замолчала, и Ральф сказал:

– Грейс мне говорила, что во второй раз у него не было пластилинового лица. Еще она говорила, что у него были короткие черные волосы, торчавшие во все стороны. И маленькая бородка.

– Эспаньолка, – сказала Дженни. У нее был такой вид, словно ее сейчас вырвет. – Это он. Тот самый, кто приходил к нам. В первый раз ей, может быть, и приснился кошмар, но во второй… это был Болтон. Наверняка это он.

Марси прижала пальцы к вискам, будто у нее разболелась голова.