Чужак

У него не было мази с алоэ, поэтому он намазал ожог гелем с арникой. Гель был жгучим, но боль быстро прошла (во всяком случае, превратилась в тупую пульсацию). Это же хорошо, да? Чтобы не испачкать подушку, Хоскинс обернул ее полотенцем, потом лег и выключил свет. Но в темноте стало хуже. В темноте боль ощущалась сильнее, и было очень легко представить, что где-то в сумраке затаилось незримое, страшное существо. То же самое существо, которое стояло у него за спиной у амбара в Каннинге.

Тебе просто почудилось. Как почудилась черная кожа. И трещины с гноем.

Да, так и есть. Но все равно ему стало гораздо спокойнее, когда он включил лампу на прикроватной тумбочке. Последнее, о чем он подумал, прежде чем провалиться в сон: утро вечера мудренее.

8

– Выключить свет? – спросил Хоуи.

– Нет, не надо, – ответила Холли. – Это не развлечение, а информация. Хотя фильм короткий, всего восемьдесят семь минут, мы не будем смотреть его весь. Только самое начало. – Она боялась, что будет нервничать, но, как ни странно, нервозности не было. По крайней мере пока. – Но прежде чем мы приступим к просмотру, мне нужно кое-что вам объяснить. Наверняка вы уже сами все поняли. Хотя, возможно, ваш разум еще не готов принять правду.

Они все молча смотрели на нее. Эти взгляды, эти глаза… Ей самой с трудом верилось, что она решилась на такое отчаянное предприятие: она, Холли Гибни, робкая серая мышка, которая в школе всегда сидела на задней парте и никогда не поднимала руку, а в те дни, когда у них была физкультура, надевала спортивную форму под школьную, чтобы не раздеваться перед одноклассницами. Холли Гибни, которая, даже будучи взрослой девушкой за двадцать, никогда не решалась перечить матери. Холли Гибни, которая дважды теряла рассудок.

Но это было до встречи с Биллом. Билл в меня верил, и ради него я сумела стать лучше. Сумела преодолеть свою слабость. И сумею сейчас, ради этих людей.

– Терри Мейтленд не убивал Фрэнка Питерсона, а Хит Холмс не убивал сестер Ховард. Эти убийства совершены чужаком. Я называю его чужаком, потому что он не отсюда. Сейчас вы поймете, что я имею в виду. Он использует против нас нашу собственную современную науку, нашу собственную современную криминалистику, но его главное оружие – наше неверие. Наш отказ в него верить. Мы привыкли опираться на факты, и иногда, когда факты противоречат друг другу, мы чуем след чужака, но никогда не идем по следу. Он это знает. Он этим пользуется.

– Мисс Гибни, – произнесла Дженни Андерсон, – вы хотите сказать, что этот чужак – сверхъестественное существо? Что-то вроде вампира?

Холли задумалась, кусая губы.

– Я пока не готова ответить на этот вопрос. Давайте вернемся к нему чуть позже. Сначала я покажу вам фрагмент фильма. Это мексиканский фильм. Он был дублирован полвека назад, и здесь, в Америке, его крутили на двойных сеансах в автокинотеатрах. По-английски он называется «Мексиканские девушки-борцы сражаются с монстром», но по-испански…

– О господи, – сказал Ральф. – Что за бред?

– Замолчи, – шикнула на него Дженни. Она говорила вполголоса, но все равно было слышно, что она не на шутку рассержена. – Дай ей договорить.

– Но…

– Ты не видел его прошлой ночью, когда он заявился к нам в дом. А я видела. Пусть она договорит.

Ральф скрестил руки на груди, точно так же, как Сэмюэлс. Это был выразительный жест. Холли хорошо знала, что он означает. Я все равно не стану слушать. Она продолжила свой рассказ:

– По-испански фильм называется «Rosita Luchadora e Amigas Conocen El Cuco». Если перевести дословно…

– Точно! – воскликнул Юн, и все подпрыгнули от неожиданности. – А я не мог вспомнить, как его звали. Помнишь, Ральф? Когда мы с тобой завтракали в ресторане в субботу. Страшная сказка, которой abuela пугала мою жену, когда та была совсем pequeña[15]!

– Еще бы я не помнил, – сказал Ральф. – Человек с черным мешком, который убивает детишек и растирается их жиром… – Он резко умолк, задумавшись – вопреки собственной воле – о Фрэнке Питерсоне и сестрах Ховард.

– Что он делает? – переспросила Марси Мейтленд.

– Пьет их кровь и растирается их жиром, – ответил Юн. – Если верить легендам, это дает ему вечную молодость. Эль Куко. Так его зовут. Эль Куко или Эль Кукуй.

– Да, – сказала Холли. – В Испании его называют El Hombre con Saco. Человек с мешком. В Португалии – Тыквенная Голова. Когда детишки в Америке вырезают из тыкв фонари на Хэллоуин, они вырезают портреты Эль Куко, точно так же, как делали дети в Иберии сотни лет назад.

– Есть еще детская песенка об Эль Куко, – добавил Юн. – Abuela иногда пела ее на ночь. Duérmete, niño, duérmete ya… Дальше не помню.

– Спи, детка, спи, – сказала Холли. – Эль Куко прячется на чердаке, он пришел тебя съесть.

– Отличная колыбельная песенка, – заметил Алек. – Чтобы малышам сладко спалось.