Чужак

– Да, – согласилась она. – Чужак любит свидетелей. Почему бы и нет, если он носит чужие лица, как маски?

Они уже подъезжали к аэропорту, и Ральф высматривал указатели к терминалу частной авиакомпании, чьими услугами пользовался Ховард Голд.

– То есть вы полагаете, это преступления не на сексуальной почве? Просто их так обставили?

– Я бы не стала этого утверждать, но… – Она повернулась к нему. – Сперма на бедрах у мальчика, но… э… внутри ее не было?

– Нет. Проникновение – изнасилование – было совершено веткой дерева.

– Ох. – Холли поморщилась. – Я почти уверена, что при вскрытии тех двух девочек никакой спермы внутри тоже не обнаружили. Я думаю, в этих убийствах, вероятно, был элемент сексуального насилия, но, возможно, чужак не способен на полноценный половой контакт.

– То же самое верно и для многих нормальных серийных убийц, – сказал Ральф и сам рассмеялся этому сочетанию несочетаемого. Но он не стал поправляться, потому что единственным, что пришло ему в голову на замену, было человеческих серийных убийц.

– Если он питается человеческим горем, то наверняка поедает и боль своих жертв, когда те умирают. – Румянец сошел со щек Холли, ее лицо стало бледным как полотно. – Может быть, для него это особый деликатес. Как глоток старого шотландского виски. И да, скорее всего это его возбуждает. Мне не нравится размышлять о таких вещах, но я считаю, что надо знать своего врага. Мы… По-моему, здесь нужно свернуть налево, детектив Андерсон. – Она показала куда.

– Ральф.

– Да. Здесь налево, Ральф. Видите указатель?

7

Хоуи и Алек уже были на месте.

– Вылет немного откладывается, – сообщил Хоуи. – Мы ждем Сабло. Он уже едет.

– Как ему удалось вырваться? – спросил Ральф.

Хоуи улыбнулся:

– Моими стараниями. Ну, отчасти моими. Судья Мартинес попал в больницу с прободением язвы. Это прямо божий промысел, не иначе. Или злоупотребление острым соусом. Я сам уважаю «Техасского остряка», но когда вижу, как господин судья наливает его в тарелку, у меня аж мурашки по коже. Что касается второго судебного слушанья, на котором должен свидетельствовать лейтенант Сабло… помощник прокурора пошел мне навстречу, поскольку был у меня в долгу.

– Можно поинтересоваться, за что? – спросил Ральф.

– Нельзя, – сказал Хоуи и широко улыбнулся, продемонстрировав зубы.

В ожидании Юна они уселись в зале вылета – скромном и крошечном по сравнению с залом вылета в главном здании аэропорта – и стали смотреть, как взлетают и садятся самолеты. Хоуи сказал:

– Вчера вечером я читал в Интернете о доппельгангерах. Потому что, по сути, этот чужак и есть доппельгангер. Как вы считаете?

Холли пожала плечами:

– Можно и так сказать.

– Самый известный литературный двойник – Вильям Вильсон из рассказа Эдгара Аллана По.

– Дженни тоже о нем вспоминала, – заметил Ральф. – Мы с ней его обсуждали.

– Но и в жизни их было немало. Как я понял, известны сотни случаев. Например, на «Лузитании». Там была пассажирка по имени Рейчел Уизерс, которая путешествовала первым классом, и несколько человек видели во время рейса еще одну женщину, точную копию мисс Уизерс, вплоть до седой пряди в прическе. Одни утверждали, что эта вторая женщина была пассажиркой третьего класса. Другие – что она из обслуживающего персонала. Мисс Уизерс и ее спутник попытались ее разыскать и якобы даже нашли. Буквально за считаные секунды до того, как в корабль попала торпеда с немецкой подводной лодки. Мисс Уизерс погибла, но ее спутник спасся и потом говорил, что доппельгангер была «предвестницей беды». Французский писатель Ги де Мопассан однажды встретил своего двойника на улице в Париже: тот же рост, та же прическа, те же глаза, те же усы, тот же акцент.

– А чего еще ждать от французов? – пожал плечами Алек. – Де Мопассан наверняка угостил его бокалом вина.

– Самый известный случай произошел в тысяча восемьсот сорок пятом году, в школе для девочек в Латвии. Учительница что-то писала на доске, и вдруг в класс вошла ее точная копия, встала рядом с учительницей и принялась повторять все ее движения, только без мела в руке. Потом она вышла из класса. Это видели девятнадцать учениц. Потрясающе, правда?

Никто не ответил. Ральф подумал о канталупе, полной личинок, об оборвавшейся цепи следов на песке и о словах покойного друга Холли: Нет конца у Вселенной. Наверное, есть люди, которым эта идея покажется вдохновляющей, окрыляющей и даже красивой. Но самого Ральфа, человека во всех отношениях приземленного и признающего только факты, она просто пугала.

– Лично мне кажется, что потрясающе, – немного обиженно заявил Хоуи.

Алек сказал: