Чужак

– И слаб. Вы говорили, он должен быть слабым.

– Будем надеяться, – сказала Холли. – Все-таки жуткое место. Ненавижу замкнутые пространства.

– Вы всегда можете…

Она опять подтолкнула его в спину.

– Не стойте на месте. И смотрите под ноги.

20

След из бледных светящихся капель тянулся все дальше и дальше. Про себя Ральф называл их каплями пота чужака. Был ли это холодный пот страха, как у него самого? Ральф надеялся, что да. Он надеялся, что эта тварь, затаившаяся в темноте, очень сильно напугана.

Они с Холли миновали еще несколько расщелин в скалистых стенах, уже не отмеченных надписями. Слишком узко; сквозь такие тесные щели не протиснулся бы даже ребенок. Ни туда, ни обратно. Теперь Ральф и Холли снова шагали плечом к плечу, хотя места оставалось впритык. Им было слышно, как где-то вдали капает вода, и один раз Ральф почувствовал новый сквозняк, дувший откуда-то сбоку. Легкое прикосновение к левой щеке, словно ласка призрачных пальцев. Сквозняк шел из узкой расщелины, и движение воздуха создавало гулкий, стонущий звук, как будто кто-то невидимый в темноте дул в пустую стеклянную бутылку. Да, ужасное место. Даже не верится, что люди охотно платили деньги, чтобы войти в этот каменный склеп. Хотя эти люди, конечно, не знали того, что знал и во что теперь верил Ральф. Да, теперь он поверил. Здесь, в темноте, глубоко в недрах земли, можно поверить во что угодно, даже в то, что всегда представлялось тебе невозможным, совершенно нелепым и смехотворным.

– Осторожнее, – сказала Холли. – Там снова сюрприз.

На этот раз – пара сусликов, разодранных в клочья. И чуть дальше – останки гремучей змеи, несколько рваных лохмотьев кожи с характерным ромбовидным рисунком.

Вскоре Ральф с Холли вышли к вершине крутого спуска с таким гладким полом, словно его отполировали специально. Ральф подумал, что это может быть русло какой-нибудь древней подземной реки, существовавшей еще во времена динозавров и пересохшей задолго до рождества Христова. Вдоль одной стороны спуска тянулись вбитые в стену металлические перила, покрытые пятнами ржавчины. Холли посветила на них фонариком, и стали видны не только светящиеся капли, но и вполне четкие отпечатки ладоней и пальцев. Отпечатки, которые наверняка совпадут с отпечатками Клода Болтона, подумал Ральф.

– Сукин сын был осторожен. Не хотел поскользнуться и грохнуться, да?

Холли кивнула:

– Наверное, это тот самый тоннель, который Люба назвала Чертовой горкой. Смотрите под но…

Откуда-то снизу и сзади донесся грохот падающих камней, за которым последовал едва различимый глухой удар, отдавшийся дрожью у них в ногах. Ральф вспомнил, что где-то читал, что даже сплошные ледники иногда могут сдвигаться без всякой видимой причины. Холли испуганно посмотрела на него.

– Думаю, это нестрашно. Эти пещеры уже много веков беседуют сами с собой.

– Да, но беседа стала значительно оживленнее после землетрясения, о котором рассказывала Люба. Землетрясения в две тысячи седьмом.

– Вы всегда можете…

– Нет, не могу. Я должна дойти до конца.

Да, Ральф ее понимал.

Они осторожно спустились вниз, держась за перила, но стараясь не прикасаться к светящимся отпечаткам ладоней того, кто прошел здесь перед ними. У подножия спуска висела табличка:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЧЕРТОВУ ГОРКУ

СОБЛЮДАЙТЕ ОСТОРОЖНОСТЬ

ДЕРЖИТЕСЬ ЗА ПОРУЧЕНЬ

Внизу тоннель стал еще шире. Ральф с Холли остановились под высоким арочным сводом. Когда-то он был облицован досками, но теперь часть облицовки сгнила, обнажив голый камень – кости земли.

Холли сложила ладони рупором и негромко окликнула:

– Есть кто-нибудь?

Ее голос вернулся, размноженный эхом: Кто-нибудь… то-нибудь… то-нибудь…

– Так я и думала, – сказала она. – Это Чертог звука. Большая пещера, о которой говорила Люба…

– Привет.

Ривет… ивет… ивет…

Голос был тихим, но у Ральфа перехватило дыхание. Холли вцепилась ему в плечо, впилась пальцами, словно когтями.

– Раз уж вы здесь…

Уж вы… здесь… вы здесь… десь…

– …и потратили столько сил, чтобы меня разыскать, входите.

21

Они прошли под высоким каменным сводом бок о бок. Холли держала Ральфа за руку, словно взволнованная невеста перед алтарем. Фонарик был у нее, а у Ральфа был «глок», и Ральф собирался выстрелить, как только увидит цель. Но цели он не видел. Пока.

Они вышли на каменный выступ, нависавший балконом над полом главной пещеры на высоте около семидесяти футов. Вниз можно было спуститься по металлической винтовой лестнице. Холли подняла взгляд, и у нее закружилась голова. Лестница уходила вверх еще футов на двести, минуя широкий пролом в скале (очевидно, выход из основного тоннеля), до самого потолка, откуда свисали гигантские каменные сосульки. Теперь стало понятно, что изнутри холм был полым, как муляж торта в витрине кондитерской. Участок лестницы ниже выступа, на котором стояли Ральф с Холли, выглядел более-менее целым. Но наверху одна секция частично сорвалась с державших ее болтов и висела над пустотой.