Чужак

— Садись в машину, подвезу. Я как раз туда собирался. Кроме того, я рассчитываю на то, что ты почистишь мне ботинки, ну, как только ты умеешь.

Мы сели в машину, и, когда подъехали к бильярдной, я, совершенно обалдевший, вышел из нее с таким видом, будто я важная шишка. Феннелли спросил о моих делах, и я ему все рассказал. По его мнению, дела мои шли совсем неплохо.

Я отдал Кифу листки с записанными ставками и деньги, потом достал обувной ящик и почистил Феннелли ботинки.

— Отличный парень, — сказал Силк Кифу, указывая на меня.

— Да, соображает! — с гордостью ответил Киф, как будто он был моим отцом.

Феннелли, желая расплатиться со мной, протянул мне монету. Полдоллара. Я отказался.

— Давай, давай, бери! — сказал он.

Я понял, что он будет настаивать.

— Подбросьте ее на удачу, — предложил я. — Или заплатите доллар или ничего.

— Ладно, — согласился он, — только потом не обижайся.

Он подбросил монету в воздух, и я стал смотреть, как она, переворачиваясь, летит вниз. За миг до того, как она шлепнулась на пол, я крикнул:

— Орел!

Я выиграл. Он поднял монету и дал мне доллар, который я тотчас положил в карман.

— Ты всего добьешься, Фрэнки, — сказал Феннелли, улыбаясь.

— Да, сэр, — ответил я. — Спасибо. — Киф засмеялся.

— Принеси нам пару бутылок пива, Фрэнки, — сказал он.

Я побежал в погреб и принес им две бутылки ледяного пива, на которое они с жадностью набросились. Когда пиво было выпито, Феннелли спросил Кифа:

— Готов рассчитаться за прошлую неделю?

— О чем речь, Силк! — ответил Киф. — Я всегда плачу вовремя.

Он вытащил пачку денег, свернутых в трубочку, отсчитал шесть сотен и вручил их Феннелли, который, не пересчитывая, небрежно засунул банкноты в карман.

Я достал ведро и тряпку и принялся мыть кафельный пол возле стойки. Было очень жарко, поэтому я снял рубашку и швырнул ее в угол. Пот ручьями тек с моего лица, и я периодически вытирал его рукой. Когда Феннелли проходил мимо меня, он дружески кивнул. Я махнул ему в ответ, изображая что-то вроде салюта, который в свое время отдавал отцу Куину.

Глава двенадцатая

Лето тянулось мучительно. Это было самое обычное лето в Нью-Йорке: жара, духота до изнеможения; возвращающиеся с работы усталые люди с лицами-масками; ребятня, галдящая на улицах; переполненные парки и пляжи; газеты с кричащими о погоде заголовками, пустые школы и городской шум сквозь открытые настежь от жары окна.

Это было еще одно обычное лето. Для Нью-Йорка. Но не для меня. Я был очень доволен. Впервые в жизни я чувствовал полную свободу и независимость. Август подходил к концу. К этому времени на моем счету в банке было уже семьсот долларов. У меня была девушка. У меня было два новых костюма. Я питался в ресторанах. Теперь я всегда был при деньгах и мог ходить туда, куда хочу, и делать то, что хочу. Взрослые и дети смотрели на меня с почтением, потому что я жил на широкую ногу и кое-чего в жизни уже добился. Время от времени я вспоминал о предстоящих занятиях в школе. Мне страшно не хотелось продолжать учебу: я стал слишком много зарабатывать и чувствовал, что мне уже не удастся отказаться от моего нового образа жизни. Я был слишком молод, чтобы найти в себе силы отказаться от этого. Думая о том, как бы совместить учебу с работой букмекера, я решил договориться в школе насчет утренних занятий, чтобы у меня оставалось время обегать своих клиентов и взять у них ставки. Мое будущее виделось мне в розовом свете. Я покровительственно относился к детям из приюта и нашего района. Мне казалось, что жизнь прекрасна.

Это случилось в субботу, двадцать второго августа, ближе к вечеру. Мы с Кифом только что подвели итоги за последнюю неделю, и в моем кармане появилось еще восемьдесят четыре доллара. Бильярдная была переполнена галдящими и бранящимися посетителями. В скором времени большинство из них должны были потихоньку разойтись по домам, чтобы переодеться и подготовиться к дальнейшим развлечениям. Была суббота: кого-то ждало свидание, кого-то вечеринка или танцы. Пиво и прохладительные напитки из наших запасов кончились. Киф через стойку взглянул на меня и сказал:

— Я устал. Думаю закрыться сегодня пораньше, чтобы успеть на поезд. Хочу съездить к жене.

— Мне объявить? — спросил я.

Он кивнул.

Я стал ходить между столиками, покрикивая: «Мы закрываемся! Мы закрываемся!»

Через несколько минут зал был пуст. Киф сосчитал выручку и засунул деньги в карман.

— Пошли, — сказал он мне.

Когда он закрывал дверь, к бильярдной подъехала машина Феннелли. Силк вышел из машины и направился к нам.

— Решил пораньше закрыться, Джимми? — спросил он улыбаясь.

— Да, — ответил Киф. — Поеду к жене.

— Это хорошо, — сказал Феннелли. — Для меня что-нибудь есть?

— О чем речь! — ответил Киф. — Ты же знаешь — я всегда готов!

Он сунул руку в карман и извлек свернутую в трубочку пачку денег, скрепленных толстой резинкой. Они стояли у входа, а я, чтобы не мешать им, немного отошел в сторону и повернулся лицом к дому.