Чужаки

Правда, раз он через свою дурь чуть не лишился жизни. Зажал он как-то у конторы Танюху Чупрову, целоваться полез, а она возьми да пожалуйся своему парню, или даже жениху. А тот, не долго думая, поймал Соуса в тихом месте и давай засовывать башкой в колодец. И засунул бы, потому что детина попался здоровенный, из него четырех таких Соусов можно было настрогать, да Гуляй ему помешал. Хотя и Гуляю тогда досталось, потому что сунулся под горячую руку, зато потом этот парень извинялся и благодарил его, и даже неделю поил портвейном.

С тех пор Соус как будто прилип к Гуляю. В бригаду к нему попросился. Гулял с ним заодно и работал рядом. Хотя какой из Соуса работник. Зато выпивку раздобыть мог в любое время дня и ночи. Любому магазинщику умел за кожу влезть. Тот ему:

— Нету. Завтра утром привезут. А Соус ему свое:

— Вот так и дурят нашего брата.

И начнет права качать.

Продавцу станет тошно, он и даст ему из своих личных запасов, только чтобы не слышать и не видеть такого покупателя.

Прозвище Соус получил тоже благодаря своему занудству. Пришел он как-то в столовую. Дают ему котлеты, а он в амбицию. Видишь ли, в меню написано «Котлеты с гречкой плюс соус», а соуса-то и нет. Значит, дурят нашего брата. За соус берут, а никакого соуса нет. Денежки, стало быть, себе в карман, а ты, будь любезен, хавай без соуса. Ему и так и сяк объясняли, что меню вчерашнее, что за соус с него денег не взяли, и раскладки показывали — он знай твердит, что его обжулили. Пришлось поварихе наскоро делать какой-то соус, иначе он бы ее со свету сжил. С тех пор его иначе как Соусом никто не называл.

Не удивительно, что такого человека не любили, потому что и сам он никого не любил. Даже женщин, до которых уж очень был охоч. Может быть, именно эта неразделенная страсть привязала его к Гуляю, которого всегда окружали любительницы весело провести время, а может быть, он действительно испытывал благодарность к своему спасителю и выражал это тем, что таскался за ним всюду, как собачонка какая-нибудь.

Так или иначе, а держались они вместе — Соус, Ерофеич и Гуляй. Вместе пили, вместе ели и работали вместе, в одной бригаде, в которую и попал Новосел.

Этого Новосела звали Серегой. А в Синюхино он прибыл аж из самой Сибири. Но не потому, что там, в Сибири, жилось ему худо, и не оттого, что чужая сторона прибавляет ума, а просто жена в Россию просилась. Со свекровью ли не поладила, по родным ли местам затосковала. Кто его знает, а только не жилось ей в Сибири, хотела переехать. Серега, в общем, не возражал. Парень он был молодой, любопытный, на подъем легкий. В армии побывать успел, а следовательно, дорожку из родных мест уже знал.

Между ними было решено, что он поедет вперед, устроится на работу где-нибудь поближе к ее родным местам, а потом, как уж он обоснуется, и она с дочерью приедет.

Вот так и получилось, что оказался Серега в Синюхино. Поселился он на квартире, а работать устроился в бригаду Гуляя. Сам выбрал это место, никто не неволил. Наоборот, директор просил его поработать на складе. Там позарез нужен был весовщик. А он ни в какую. Только механизатором хотел. Узнал, в какой бригаде не хватает людей, и к Гуляю:

— Возьми, не пожалеешь.

Гуляй, не долго думая, взял. А парень и впрямь оказался жадным на работу. В первый же день на уборке сумел он обскакать и Соуса, и Ерофеича. До Гуляя ему, конечно, было далеко, но чувствовалось, что в этом деле он не повинен. Комбайн-то ему дали из тех, что сразу после уборочной наметили списать.

Гуляю Новосел поначалу глянулся. Он и сам любил иногда блеснуть. Для него работа была таким же веселым делом, как и гулянка. Если захочет, бывало, пашет не хуже любого передовика. Оттого и у всей бригады выработка набиралась. Соус с Ерофеичем едва норму выполняют, а он мог две дать. Зато как кончит дело, тут уж его не тронь — дай душу отвести.

После работы решили Новосела обмыть. Собственно, никто ничего не решал, потому что все разумелось само собой. Просто Гуляй кинул Соусу червонец, и тот на попутке укатил за спиртным в Красновидово. У Сереги с собой денег не было, но на квартире, в подкладке, у него лежала сотня на первое время. Он тут же предложил сходить за своей долей, чтобы «прописаться», как говорится, на новом месте. Но Гуляй его не пустил:

— Оставь свои бабки на потом — сегодня Гуляй угощает. Не знаю, как там у вас в Сибири, а мы тут не считаемся. Сегодня я при деньгах, завтра — ты меня угостишь… Не тушуйся, паря, все путем.

Через полчаса явился Соус с двумя бутылками «Стрелецкой» и тортом «Сюрприз». Пили прямо в поле, стоя, из граненых стаканов, которые Ерофеич извлек из-под сиденья своей машины. Гуляй пил красиво. Не пил, а вливал, и локоть отставлял как-то ловко. Так в кино артисты пьют воду, изображая царских офицеров, заливающих совесть коньяком. Ерофеич — поперхнулся. А на Соуса страшно было смотреть. Задрав голову кверху, он как будто заталкивал в себя водку глоток за глотком.

После первой поллитры закурили. Соусу первому ударило в голову. Он развел вокруг руками и сказал Сереге:

— Во как у нас…