Чужестранец и завоеватели

– Так что, – Оррик показал снежок Нельяне. – Я этой ночью посмотрю, нельзя ли чего сделать, но на попытку прорубиться к Норану через его войско я бы не поставил даже этот снежок против слитка золота. Чтобы снять ему голову нужен способ получше.

Он запустил снежок, так что тот перелетел через головы работающих, через реку и почти достиг зарослей, которыми заканчивалась снежная гладь на той стороне.

– И он у нас есть.

*****

Ночь выдалась тёмной. Костры саклибского лагеря за подъёмом берега давали не больше света, чем звёзды в вышине. Одна лишь полярная луна позволяла кое-как разглядеть дорогу через лес и бурелом.

Это было на руку Норану. В его стане были, конечно, люди, хорошо знавшие эти места. Но полагаться на чужие слова там, где можно во всём убедиться собственными глазами, он не привык. А вести рекогносцировку при свете дня было рискованно, когда у врага больше и стрелков, и всадников, и дваждырождённых.

Бесшумно как тень, Норан спустился из леска на широкое поле перед высоким вражеским берегом. Весной здесь проносился бурный разлив Звенящей, смывая всё и вся. Сейчас же снег лежал здесь гладкой, поблёскивающей скатертью – плотный, слежавшийся, не очень глубокий. Казалось, лучше места не придумаешь, чтобы идти пешим колоннам и скакать всадникам. Но Норан прошёл чуть подальше, пощупал сапогом – как ему и было сказано, под снегом оказалась россыпь из крупных камней. Пеший человек тут будет спотыкаться, но сейчас, спасибо снегу, пройдёт не так уж медленно. А вот лошадь… Нет, лошадь тоже осилит, всё-таки не осыпающийся склон. Но только шагом. Скакать всадники смогут лишь по узкой полосе, где из речного льда не торчат камни.

– Влево там россыпь ещё на версту, горы мне свидетели, – зашептал проводник, едва Норан вернулся под прикрытие деревьев. – А справа она у изгиба кончается. Там – ровный берег, песок один.

Норан прошёл немного вдоль берега и поглядел в указанную сторону. За изгибом русла обрывистый вражеский берег вздымался тёмной массой горы, столь крутой, что ловкий человек ещё взберётся, но отряд воинов не поведёшь. Значит справа будет прикрывать гора, слева каменистая россыпь. А спереди…

– Пошли к изгибу, гляну поближе.

Походив да поглядев, Норан остался не вполне доволен. Полоска гладкого песчаного пляжа была слишком узкой. По ней не провести всё войско – выйдет неуклюжая колонна, в которой сражаться будут лишь первые ряды. Вражеский берег в этом месте был не очень высок и крут, но саклибы успели укрепить его редким частоколом, заметным на фоне дальних гор – невеликое, а всё же препятствие.

Будь у саклибов обученная пехота, вроде той, что Норан видал в дальних странах, таких как Великий Инз и Шамарское царство, взять такую позицию было бы ой как непросто. Но саклибы испокон веков привыкли воевать в конном строю. Из пехоты у них были только стрелки. Да и те на войну дальше стен родного города являлись с собственными лошадьми, чтобы поспевать за дружинами.

Конечно, курангов обученной пехотой тоже никто бы не назвал. Когда им в чистом поле угрожали всадники, отогнав их собственную слабую конницу, они умели лишь сбиваться в неровные круги копейщиков, способные отбивать конные наскоки со всех сторон, но неспособные дружно куда-то двигаться не развалив весь строй – просто большие мишени для стрелков. Потому-то саклибы обычно и выигрывали сражения на своих плодородных равнинах, а куранги – в своих суровых горах, где коннице было не развернуться.

Но сейчас сражение предстояло именно в горах. Всё решит навал пехотной массы, которая пересечёт замерзшую реку, преодолеет откос берега и прижмёт саклибов к крутым холмам почти сразу за ним. Пригорки и лески на курангском берегу, вроде того, где сейчас укрывались Норан и его спутники, плюс каменистая россыпь, замедлят и расстроят движение войска. Стрелы и болты выбьют какое-то количество людей. Бой на склоне будет тяжёлым. Но разница в числе позволит преодолеть все сложности.

Вот только не мог же чужеземный чёрт этого не понимать? Или надеялся, что власть Норана над войском недостаточно велика, чтобы погнать курангов на кровавый штурм сильной позиции?

Мысленно Норан выругался. Как раз для этого его власть над курангами была достаточно велика. А вот чтобы не гнать их туда – чтобы медлить с долгожданным боем на основе лишь неопределённых предчувствий – её не хватало. Норан знал, что за глаза его и так упрекают в робости, называют выскочкой-тираном, который боится нападения даже в собственном лагере. Пара мелких побед дали ему авторитет, неудача в Высоком Луге прошла незамеченной. Пока его неустанная энергия толкала курангов вперёд и внушала уверенность в успехе – они повиновались. Но стоит лишь застрять, остановиться, отступить – и всё будет кончено. Лишь большая победа могла надёжно закрепить его положение.

Оставалось возвращаться в лагерь и готовиться к завтрашнему сражению, чтобы оно стало такой победой.

*****