Чужестранец и завоеватели

Но то ли духам и феям, которых куранги принимали за горных богов, было плевать на раздоры смертных, то ли сил у них не было повлиять на погоду. Один университетский волшебник как-то сказал Оррику, что если б каждый божок, деревенская ведьма и мелкий бес, заявляющие, что могут вызывать или прекращать дождь, были действительно способны на это, мир давно превратился бы в пустыню, из-за столкновений столь чудовищных сил. Так или иначе, дымка не густела, а рассеивалась. У Оррика полегчало на сердце, даже несмотря на то, что из тающей белёсой завесы ему стали видны тёмные колонны курангов, медленно ползущие к реке. При всей сложности точного подсчёта, он видел – не соврали перебежчики и пленные, клявшиеся, что у Норана тысяч десять бойцов.

Войско Нельяны было достаточно невелико, чтобы княгиня могла лично объехать ряды перед боем. Насколько это можно было назвать рядами. Добрую половину линии занимали перешедшие к Нельяне куранги, расставленные по десяткам вперемешку с бездоспешными слугами и обозниками, у которых из оружия имелось лишь по копью да по нескольку дротиков. Мелкие группки спешившихся дружинников в их кольчужных доспехах занимали места, где на берег было проще всего взобраться.

Но всё же войско было слишком велико и слишком растянуто, чтобы разом до всех докричаться. Нельяна остановила коня на левом фланге, где расположились лучшие силы – основная масса опытных стрелков, с луками и самострелами, добрая половина дружины, все пешие. Оррик, всё ещё стоявший на своей вершине, слышал слова Нельяны отчётливо.

– Друзья мои! Соратники! Сегодня на кону стоит немногое. Если проиграем – лишимся лишь наших жизней. Если выиграем – обретём лишь славу, почёт и богатую добычу. Потому, я и не требую от вас много. Сражайтесь, как научены, там, где поставлены, не губите себя сами бессмысленным бегством, да не бросайтесь вперёд, покуда не услышите сигнала. Вот и всё! Плохие из нас с Орриком-чужестранцем были б воеводы, если б мы без конца полагались на одну лишь вашу доблесть, а не на крепкую позицию да полководческие ухищрения!

По рядам пробежали смешки, катился приглушённый говор – речь княгини передавали тем, кто стоял слишком далеко. Похоже, что мрачное, придавленное настроение воинов, на которых наступает превосходящий в разы числом враг, отчасти рассеялось.

– А теперь – к бою!

Оррик поднял тяжёлый саклибский самострел и начал спускаться вниз. Действительно, до боя оставалось уже совсем немного.

*****

Норан въехал на холм чуть повыше, пытаясь оглядеть вражеский берег и войско, стоявшее на нём, но видно было мало.

– Давай, езжай на левый край, Ханкель, – обратился он к одноглазому воину, который успел отличиться в прошлых стычках. – Если они всё ж попробуют пустить конницу по льду – смотри, чтоб не застали врасплох! Отвечаешь головой! Я же поведу главную атаку справа.

*****

Оррик, с его-то глазомером, уже некоторое время назад мог бы начать достаточно точно закидывать болты в медленно ползущую к реке чёрную массу курангов. Но порядок есть порядок – первый выстрел должна сделать предводительница войска.

Нельяна сняла шлем, примерилась к дорогому лугу с выгнутыми плечами, который не всякий дружинник мог себе позволить, прикинула расстояние, резким рывком натянула тугую тетиву и тут же послала стрелу в сторону неприятеля. Прикреплённая к стреле свистулька испустила пронзительный звук – каждый мог если не увидеть, то услышать, куда она полетела.

А вот сумела ли она ранить кого-то, упав в плотных рядах курангов, увидеть было едва ли возможно. Но ещё прежде, чем стрела княгини завершила свой полёт, к ней присоединились сотни стрел и болтов.

*****

Услышав первые вопли боли курангов вокруг себя, Норан в первый миг изумился. До врага оставалось ещё треть версты, не меньше. Даже среди дваждырождённых далеко не всякий мог прицельно послать стрелу на такое расстояние. А в следующий миг он понял, что саклибы стреляли неприцельно – стрелы и болты дождём сыпались сверху. Сила таких снарядов была невелика, но чтобы ранить, иногда даже убивать курангов, у которых настоящий доспех носили лишь вожди и лучшие воины, её хватало.

– Вперёд, вперёд, шевелите ногами! – заорал он во весь голос.

*****

Оррик перезаряжал самострел и стрелял как заведённый. Один болт за другим ложился среди курангов. Многие другие стрелки ухитрялись мазать даже по всей их нестройной массе, времени, чтобы научиться такой манере стрельбы, у них было мало. Хорошо хоть нашлось достаточно доверия княгине, чтобы в решающий момент перебороть старые рефлексы. Потому-то Оррик и предложил поставить стрелков массой на более уязвимый фланг, а не растягивать по фронту. Чтобы превратить такой обстрел из раздражающего в губительный, метальные снаряды должны были сыпаться часто и плотно.