Чужестранка

– Какая будет радость, когда я наконец разрешусь от бремени, – сообщила она, с гримасой нетерпения потирая живот. – По утрам у меня так отекают пальцы, что я еле шнурки завязываю, а кольца и подавно не налезают.

У дна шкатулки я заметила странный неметаллический отсвет и спросила о нем у Дженни.

– А, это! – сказала она и вновь полезла в шкатулку. – Я их никогда не носила, они мне не идут. Но тебе можно – ты высокая и видная, как моя мать. Это ее.

«Это» оказалось парой браслетов, изготовленных из загнутого почти в круг клыка дикого кабана; отполированные клыки цветом напоминали темную слоновую кость, а на их острые концы были надеты серебряные заглушки с гравировкой из цветов.

– Господи, какое великолепие! В жизни не встречала ничего подобного… настолько потрясающе варварского!

Сказанное Дженни пришлось по душе.

– Да, они именно такие. Их подарили матери на свадьбу, но она никогда не признавалась кто. Время от времени отец дразнил ее тайным поклонником, но она и ему не открыла тайну, лишь улыбалась, как кошка, отведавшая сливок. Попробуй надень.

На запястье браслеты казались холодными и тяжелыми. Не удержавшись, я погладила темно-желтую поверхность, по которой от времени разбежались чуть видные трещинки.

– Тебе идут, – сообщила Дженни. – И прекрасно подходят к желтому платью. А вот и серьги, надевай, и пойдем вниз.

Мурта расселся за кухонным столом, вдумчиво уплетая ветчину с помощью своего кинжала. Миссис Крук, пробегавшая за его спиной, ловко скинула ему на тарелку три свежие горячие лепешки, даже не снизив скорость.

Дженни носилась по дому, за всем присматривая и всюду поспевая. Чуть замедлившись, она через плечо Мурты осмотрела его быстро пустеющую тарелку.

– Кушай на здоровье, – заметила она. – В свинарнике есть еще свинья.

– Жалко для родственничка, да? – ответствовал Мурта, не переставая жевать.

– Мне? – Дженни уперла руки в бока. – Боже мой, вот уж нет! Да ты и съел всего-навсего четыре порции, не больше. Миссис Крук, – окликнула она домоправительницу, достигшую двери, – когда вы допечете лепешки, подайте этому несчастному миску овсянки, чтобы заполнить свободное место. Мы же не желаем, чтобы он упал в голодный обморок на нашем пороге.

Тут Мурта заметил меня и чуть не подавился ветчиной.

– М-м-фм, – приветственно промычал он после того, как Дженни экстренно спасла его, побив по спине.

– И я рада вас видеть, – сообщила я и села за стол напротив него. – Разрешите вас поблагодарить.

– М-м-фм?

Вопрос был слегка неразборчив из-за половины лепешки с медом, оказавшейся во рту.

– За то, что привезли мои вещи из замка.

– М-м-фм.

Он только рукой махнул и потянулся к масленке.

– Я привез и ваши травы, и все прочее, – сказал он, кивнув на окно. – Там, во дворе, в седельной сумке.

– Вы привезли мой медицинский сундучок? Это восхитительно!

Я и вправду очень обрадовалась. Некоторые лекарственные травы встречались редко, и отыскать их и правильно подготовить было довольно сложно.

– Но как же вы умудрились? – спросила я.

Когда я несколько оправилась от кошмарного суда над ведьмами, я часто размышляла о том, как обитатели замка восприняли мои неожиданные арест и бегство.

– Надеюсь, у вас не было больших сложностей?

– Нет.

Он откусил еще один огромный кусок и воздерживался от продолжения рассказа, пока не прожевал его хорошенько и не проглотил.

– Миссис Фиц все собрала и упаковала в ящик. К ней первой я и отправился, поскольку не знал, чего ожидать.

– Весьма резонно. Не представляю себе, чтобы при виде вас миссис Фиц расшумелась, – сказала я.

От горячих лепешек вился легкий пар и шел бесподобный запах. Я протянула за лепешкой руку, звякнули браслеты из кабаньих клыков. Я заметила, что Мурта их увидел, и повернулась, чтобы гравировка на серебре была заметна.

– Красивые, верно? – спросила я. – Дженни сказала, это вещь ее матери.

Мурта склонился к миске с овсянкой, которую миссис Крук бесцеремонно поставила ему под нос.

– Вам идет, – пробурчал он и вернулся к предыдущей теме: – Нет, при виде меня она не намеревалась кликать подмогу. Я с давних времен хорошо знаю Гленну Фицгиббонс.

– Она ваша старая любовь? – подначила я, развеселившись, только представив себе, как Мурта должен выглядеть в объятиях мощной миссис Фиц.

Мурта холодно взглянул на меня поверх миски с овсянкой.

– Ничем подобным она никогда не была, и я буду благодарен вам, если вы станете говорить об этой леди вежливо. Ее муж – брат моей матери. Имею также сообщить, что она весьма о вас тревожилась.

Я со стыдом спрятала глаза и, скрывая смущение, потянулась за медом. Каменный кувшин, оказавшийся под ладонью теплым, стоял в горшке с горячей водой, чтобы мед растаял.

– Прошу прощения, – сказала я, поливая лепешку медом и пытаясь не закапать стол. – Мне ужасно интересно, что она подумала, когда… когда я…