Чужестранка

– Тяжело сказать. Добраться туда ему непросто, днем нужно прятаться и вообще обходить дороги. Коня у него тоже нет. – Он в размышлении почесал щетину на подбородке. – А коли мы его не найдем, надо бы позволить ему самому отыскать нас.

– Как именно? Пускать сигнальные ракеты?

Мурта не изменял себе: какую бы глупость, на его взгляд, я ни произносила, он продолжал вести себя так, словно он ничего не слышал.

– Я тут прихватил сверточек с вашими снадобьями, – сказал он, вытянув подбородок к седельным сумкам. – В Лаллиброхе и окрест него уже знают, что вы врачевательница. Надобно, чтобы об этом узнали и остальные.

Он одобрительно кивнул самому себе.

– Да, так будет верно.

И, не снизойдя до объяснений, он улегся на землю, завернулся в плед и уснул, не обращая никакого внимания ни на завывавший в ветвях ветер, ни на моросящий дождь, ни на меня.

Довольно быстро я на деле поняла, о чем он говорил. Мы не таясь и неторопливо путешествовали по большим дорогам, задерживаясь у каждой фермы, в каждой деревне, на каждом хуторе. Мурта быстро обходил жителей, выяснял, кто чем страдает, и приводил больных и травмированных ко мне – лечиться. Врачи в этих краях встречались редко, путь к ним был дальний, и почти наверняка отыскивались страждущие.

Пока я возилась с настойками и мазями, Мурта вел досужие разговоры с родными и близкими пациентов, не упуская возможности поведать в подробностях, какими именно дорогами мы едем в Бьюли. Если отчего-то случалось отсутствие больных, мы находили приют на ночь в каком-нибудь доме или в местной корчме. Для увеселения хозяев Мурта исполнял песни и таким образом зарабатывал нам ужин, твердо настаивая на том, чтобы я берегла все свои деньги, потому что, когда мы отыщем Джейми, они нам понадобятся.

Молчаливый от природы, он, однако, во время долгих переходов между деревнями, чтобы скоротать время, учил меня некоторым своим песням.

– У вас неплохой голос, – как-то раз сказал он мне после довольно успешного исполнения песни «Дови Денс из Ярроу». – Не поставленный, но сильный и точный. Повторите-ка еще раз – и сегодня вечером споем вдвоем. В Лимрее имеется небольшая таверна.

– Вы и правда считаете, что из этого что-то получится? – спросила я. – Я имею в виду, из нашего путешествия.

Перед тем как ответить мне, он беспокойно поерзал. Мурта, сложение которого совершенно не подходило к верховой езде, походил на обезьяну, обученную сидеть в седле. Однако же вечером он спрыгивал с коня бодрый и свежий, а я еле могла спутать ноги своей лошади и качалась от утомления.

– Да, – наконец произнес он. – Рано или поздно. В последнее время вы же пользовали многих, да?

Я охотно подтвердила его слова.

– Вот именно, – довольно сказал Мурта. – То есть слух о вашем искусстве расходится все шире. Это-то нам и требуется. Впрочем, мы можем вдобавок сделать и кое-что получше. Потому сегодня вечером вы будете петь. И, возможно…

Он умолк, словно не был уверен, следует ли продолжать.

– Что – возможно?

– Возможно, вы умеете гадать? – с опаской спросил он.

И догадалась, отчего он помедлил: он же видел безумную «охоту на ведьм» в Крэйнсмуире.

– Немного, – улыбнулась я. – Хотите, чтобы я попробовала?

– Да. Чем больше всего мы сможем предложить, тем больше людей соберется. О нас станет говорить все больше народу, и в результате это услышит и наш парень. Дело стоит того, чтобы попытаться, правда? Ну как?

– Если это поспособствует делу, то почему бы и нет?

В тот же вечер в Лимрее состоялся мой успешный дебют как певицы и гадалки. Выяснилось, что миссис Грэхем была совершенно права, когда уверяла, что главное – не руки, а лица: по ним можно выяснить все, что необходимо знать о человеке. Они дают ключ.

Наша популярность постепенно нарастала; спустя всего неделю, только мы появлялись в деревне, народ сбегался с нами поздороваться, а при отъезде нас одаривали мелкими монетами и разными вещами.

– Знаете, мы же действительно добились определенного успеха, – заметила я как-то вечером, пересчитывая заработок. – Жаль, в ближайшей округе нет театра, а то мы бы в нем устроили музыкальные представления: фокусник Мурта и его прекрасная помощница Глэдис.

Мурта отреагировал на это замечание со своим обычным безразличием, но сказанное соответствовало истине: мы отлично поладили. Вероятнее всего, потому, что у нас была одна цель, – ведь наши характеры совершенно противостояли друг другу.

Погода портилась все больше, мы передвигались со все большим трудом, однако вестей от Джейми по-прежнему не было. Но однажды вечером, когда мы под проливным дождем приближались к Белладруму, нам встретился цыганский табор.

Как на чудо я смотрела на пестрые повозки, крытые цыганские фургоны, вставшие на придорожной лужайке. Они выглядели совершенно так же, как цыганский табор, который ежегодно приезжал в Хэмпстед-Даун.