Чужие

Рядом со Спанкмейером из капсулы выкатился рядовой Дрейк. Он был чуть старше и намного безобразнее Спанкмейера. О Дрейке ходили разные слухи. По числу шрамов Дрейк не уступал «Сулако». У него были руки заправского одноглазого пирата, нос переломан столько раз, что за него уже не брались даже самые опытные хирурги-косметологи, а безобразный шрам растягивал рот в постоянную ухмылку. Шрам можно было убрать, но Дрейк не хотел. Он считал его единственной медалью, которую ему разрешалось носить не снимая. Постоянной деталью его туалета была маленькая потрепанная шапочка, которую ни одна живая душа не осмелилась бы назвать мало-мальски симпатичной.

Дрейк был оператором самонаводящегося орудия. Кроме того, он отлично владел любыми ружьями, пистолетами, гранатами, всеми видами холодного оружия и даже собственными зубами.

– За такую работу нам маловато платят, – недовольно проворчал он.

– Не знаю, как ты, а я с полным основанием могу просить прибавки, потому что проснувшись вижу твою рожу, – съязвила капрал Дитрих, которая была, безусловно, самой привлекательной в отряде… до тех пор, пока не открывала рот.

– Заткнись, – беззлобно отозвался Дрейк и повернулся к обитателю другой недавно открывшейся капсулы: – Эй, Хикс, ты выглядишь примерно так же, как я себя чувствую.

Хикс был старшим капралом, то есть вторым человеком в отраде после старшего сержанта Эйпона. Не отличаясь многословием, он всегда оказывался в нужный момент в самом опасном месте. Десантники относились к нему с уважением. О своих намерениях он обычно помалкивал, тогда как другие спешили поделиться мыслями. Но уж если Хикс что-то говорил, то к его словам стоило прислушаться.

Рипли встала, еще раз помассировала ноги, несколько раз согнула и разогнула колени, возвращая подвижность суставам. Она рассматривала десантников, проходивших мимо нее к своим шкафчикам. Среди этих поджарых и крепких ребят не было ни суперменов, ни культуристов с фантастически развитой мускулатурой. Вместе с тем Рипли подозревала, что даже на планете с удвоенной силой тяжести самый слабый из них сможет целый день бежать с полной выкладкой, на бегу принимать участие в боевых стычках, а потом всю ночь разбирать и чинить сложное компьютерное оборудование. У них хватает и физической силы, и ума, и неважно, что порой они предпочитают изъясняться на языке уличных хулиганов. Десантники – это элита современной армии. С ними Рипли чувствовала себя чуть безопасней – но только чуть.

Старший сержант Эйпон шел по центральному проходу между рядами капсул, на ходу обмениваясь двумя-тремя фразами с каждым из вновь воскресших солдат. Судя по его внешнему виду, он мог голыми руками разорвать грузовик средних размеров. Когда он подошел к капсуле техника, капрала Хадсона, тот пожаловался:

– Пол прямо-таки ледяной.

– Десять минут назад и ты был ледышкой. Сроду не видел такую кучу старых баб. Может, тебе подать шлепанцы, Хадсон?

Глядя прямо в глаза сержанту, капрал несколько раз моргнул.

– Будьте любезны, сэр. Я был бы вам очень признателен.

Ответ Хадсона был по достоинству оценен несколькими грубоватыми смешками. Эйпон улыбнулся про себя и продолжил прогулку, поторапливая подчиненных.

Пропуская десантников, Рипли отошла в сторону. Это был сплоченный отряд, единый боевой организм с одиннадцатью головами, и она не имела к нему никакого отношения. Несколько десантников, проходя мимо, кивнули ей, один-два человека на ходу сказали «Привет!». На большее она и не могла рассчитывать и потому в присутствии солдат решила не расслабляться.

Рядовая первого класса Васкес, проходя мимо, лишь обвела Рипли равнодушным взглядом. Даже роботы оказывали ей более теплый прием. Васкес, тоже оператор самонаводящегося орудия, не улыбнулась, не подмигнула. Черные волосы, еще более черные глаза, тонкие губы. При минимуме усилий она вполне могла бы стать очень привлекательной.

Для управления самонаводящимся орудием, нужен особый талант: уникальное сочетание физической силы, ума и молниеносной реакции. Рипли надеялась, что Васкес скажет ей хотя бы пару слов, но та прошла мимо, не раскрыв рта. Всякий десантник не казался джентльменом или дамой из высшего общества, но Дрейк и Васкес производили впечатление скорее грубиянов или даже хулиганов.

Когда Васкес приблизилась к шкафчику своего напарника, тот окликнул ее:

– Эй, Васкес, тебя случайно никогда по ошибке не принимали за мужчину?

– Нет. А тебя?

Дрейк протянул руку. Васкес хлопнула по ней, и пальцы Дрейка немедленно сомкнулись в железной хватке. Каждый старался продемонстрировать силу в этом бессловесном и довольно болезненном поединке. Все были рады пробуждению, возвращению к активной жизни.

В конце концов Васкес залепила Дрейку пощечину, и он отпустил ее руку. Они засмеялись. Как резвящиеся щенки, подумала Рипли. Наблюдая за ними, она отметила, что Дрейк сильнее, чем Васкес, зато та проворнее. Если придется спускаться на Ахеронт, то лучше всего идти между ними.