Чужие

Берк всмотрелся в план колонии.

– В медицинском крыле. Мы в правой секции, на плане все точно показано.

Десантники веером рассыпались по помещению. Укрепленные на их шлемах фонари выхватывали из темноты перевернутые столы и шкафы, сломанные стулья, разбитое медицинское оборудование, мелкие блестящие инструменты, что усеяли пол, будто стальное конфетти. С внутренней стороны баррикаду подпирали приваренные, привинченные или просто прислоненные предметы и мебель. Стены вокруг, как и повсюду, были изуродованы полосами сажи, пробоинами и кавернами.

Несмотря на отсутствие освещения, в крыле остались следы былой жизни. Тускло светились лампочки отдельных приборов и панелей управления; очевидно, они получали энергию от автономных источников питания. Вержбовски провел перчаткой по краям дыры, через которую легко прошел бы баскетбольный мяч.

– Последнее убежище. Они соорудили эту баррикаду в надежде укрыться за ней.

– Возможно, – согласился Горман и отбросил ногой пустую пластиковую бутылку. Та с глухим стуком покатилась по полу. – У медиков, надо полагать, были самые мощные аварийные источники питания плюс собственные запасы провианта. Я бы тоже укрылся в медицинском крыле. Тел не обнаружили?

В свете своего фонаря Фрост всматривался в дальний угол помещения.

– Не заметил ни одного ни в первый раз, ни сейчас, сэр. Похоже, здесь было настоящее сражение.

– Не видно и ни одного из ваших проказников, Рипли, – добавил Вержбовски и, подняв голову, огляделся. – Эй, Рипли! – Его палец лег на спусковую кнопку импульсного ружья. – Где она?

– Я здесь.

Десантники пошли на звук ее голоса и оказались в соседнем помещении.

– Медицинская лаборатория, – оглядевшись, сделал вывод Берк. – Здесь довольно чисто. Похоже, сражение сюда не докатилось. Думаю, все было кончено еще в той комнате.

В свете аварийных ламп Вержбовски долго шарил глазами по лаборатории, пока наконец не увидел то, что привлекло внимание Рипли. Пробормотав что-то невнятное, он направился к ней. Его примеру последовали и остальные.

У дальней стены стояло семь прозрачных цилиндрических сосудов, испускавших фиолетовое свечение. Это свечение и особая жидкость обеспечивали длительное хранение биологических образцов. Все семь сосудов исправно функционировали.

– Не иначе – самогонный аппарат. Кто-то здесь устраивал попойки, – неудачно пошутил Горман.

Никто не улыбнулся.

– Сосуды для консервации живых организмов. Обычная вещь для колониальной медицинской лаборатории такого типа, – объяснил Берк и подошел к цилиндрам.

Семь сосудов, а в них семь образцов. В каждом сосуде лениво плавало нечто, напоминавшее отсеченную ладонь с множеством пальцев. Сама «ладонь» представляла собой плоское туловище, защищенное чем-то похожим на светло-бежевую кожу, тонкую и полупрозрачную. На туловище не было ничего, что напоминало бы орган слуха или зрения. Со «спины» ладони свисал длинный, медленно покачивающийся хвост. Две твари плотно прижали скрученные хвосты к туловищу.

Не в силах отвести глаз от кошмарных созданий, Берк обратился к Рипли:

– В вашем отчете упоминались именно такие существа?

В ответ Рипли только молча кивнула.

Как завороженный, Берк переходил от одного сосуда к другому, наклоняясь к ним все ближе и ближе, пока почти не уперся носом в сверхпрочное стекло.

– Берк, осторожней, – предупредила его Рипли.

Не успела она закончить фразу, как одна из тварей молнией бросилась к Берку. Ее остановило стекло. Берк испуганно отшатнулся. У твари из середины туловища стремительно вылетел тонкий и длинный мясистый орган. Казалось, тварь выбросила наружу часть своего кишечника. Этой кишкой, как языком, она лизнула стекло сосуда изнутри, потом как бы нехотя втянула ее под защитные пластинки, напоминавшие жабры. Пальцы и хвост снова безвольно повисли.

Хикс бесстрастно взглянул на Берка.

– Вы ему определенно понравились.

Представитель Компании пропустил замечание мимо ушей и продолжал обследовать сосуды, поочередно проводя рукой по гладкой поверхности каждого цилиндра. Только два существа прореагировали на его жест. Остальные пять безжизненно плавали в жидкости.

– Эти мертвы, – заключил Берк, закончив обследование. – В живых остались только два организма. Конечно, если только эти пятеро не перешли в какое-то особое состояние, в чем, впрочем, я сомневаюсь. Видите, мертвые организмы принимают совершенно другую окраску, как бы блекнут.

На каждом цилиндре лежала папка с документами. Собрав в кулак всю свою волю, Рипли заставила себя взять папку с сосуда, в котором находилась живая тварь. Быстро сделав несколько шагов в сторону, она остановилась, раскрыла папку и в свете фонаря на своем шлеме бегло просмотрела бумаги. Помимо нескольких страниц текста, здесь было множество диаграмм, графиков, сонограмм и даже пара очень нечетких интроскопических изображений внутреннего строения твари, сделанных с помощью спектрометра ядерного магнитного резонанса. Многочисленные компьютерные распечатки пестрели неразборчивыми пометками, сделанными на полях от руки. Должно быть, это писал врач, решила Рипли.