Чужие души

И тогда она улыбнулась, и на душе стало легче. Как хорошо, что он приехал! И тогда месиво из листьев салата, красной рыбы и какого-то соуса показалось ей неимоверно вкусным.

— За неделю я все успею, — оживилась Саша. — Мне бы только посмотреть истории болезни и выяснить, все ли поступившие в центр действительно там умерли или выписались домой. Если выписались, я ошиблась и разбираться не с чем.

— Это сложно?

— Теоретически — проще некуда. А на самом деле сложно — все истории в архиве. И мне нужен повод, чтобы туда попасть. И еще надо знать, какие истории смотреть. Журнала регистрации я не видела. Думаю, учет пациентов ведет Елена лично. Мне только интересно, откуда журналист узнал о смертях в центре? Не мог же он сам все придумать. Отец договорился для меня о встрече с ним. Так что пей кофе и пойдем.

Влад Волков несколько разочаровал Сашу. Журналист оказался совсем молодым человеком. От его бесшабашного вида Саше даже показалось, что Стрельников прав. Скорее всего, тот действительно написал статью, лишь бы заполнить брешь в газете. Но против ожидания Влад оказался человеком битым, с врожденной журналистской хваткой, не лишенный творческого и литературного таланта.

— …Мне лично статью никто не заказывал. Может, главному заказали? Хотя он бы сказал прямо. Не впервой. Реклама — это деньги. Так что заказа не было.

Они так и шли втроем по Зоологической улице вдоль серого забора, отделяющего шумную городскую жизнь от зоопарка, Саша рядом с Волковым и на полшага позади — Стрельников.

— То есть это полностью ваша идея — написать о реабилитационном центре? — Миновав изваяние бронзового зубра, Саша вернулась к разговору.

— Скажем, не совсем моя. Попал под раздачу и вперед — писать статью. — Влад рассмеялся, но почему часть вины на нем все-таки лежит, уточнять не стал. — Вам не понравилась подача материала?

— Понравилась. Только вы так задали вопросы, что ответы получились двусмысленные. Мол, думайте читатели, что хотите. Узнав о центре из вашей статьи, своих близких я бы туда не отправила.

— Ах вот вы о чем, — Волков облегченно вздохнул. — «Неудобные» вопросы я заранее не планировал. Думал: съезжу, посмотрю, сделаю пару фото, а напишу уже в редакции. А потом появилась эта Савицкая и дала интервью, — Волков опять улыбнулся.

Он действительно не готовился заранее, как обычно, и не собирался задавать какие-то особенные вопросы. И если бы Сыромятников вовремя вернулся из командировки, то он бы вообще не поехал в центр. Больно уж надо ему чужой хлеб отнимать.

В памяти опять всплыло безмятежное лицо Людмилы Савицкой. Красивая женщина, но… глупа. Сущая находка для «желтой прессы». И главврач ему показалась какой-то мутной, излишне слащавая, что ли. Вот и получилось: вопросы вот они, а ответов нет.

Волков, не оправдав Сашиных надежд, распрощался с новыми знакомыми у метро Политехнического университета, крепко пожав руку Стрельникову. И уже усевшись в полупустом вагоне, сделал на всякий случай пометку в айфоне. «Надо будет еще наведаться в этот центр. Чувствую, неспроста их интересует моя статья», — предвкушая сенсацию, Волков блаженно прикрыл глаза.

— Может, зайдем в зоопарк, раз проходим мимо?

— Я не люблю наблюдать за животными, коротающими остаток жизни в неволе.

— Ну, как хочешь, — согласился Стрельников.

— Если только допустить, что центр с двойным дном, то получается, что люди поступают для оздоровления, не подозревая, что им никогда не вырваться на свободу. Освободить может только… смерть.

Саша вздрогнула от своих мыслей. Между лопаток образовался холодок, дышать стало тяжело, железный обруч сжал голову. Она невольно схватилась за руку Стрельникова.

— Что будем делать дальше? — Стрельников прервал затянувшееся молчание.

— Точно не знаю. У меня есть телефон бывшего главврача центра. Я случайно нашла в столе ее визитку. Может, мне встретиться еще с ней?

— И что это даст? Выслушаешь все ее накопившиеся обиды и только.

— Позвоню ей в понедельник. А там будь, что будет.

Наталья Михайловна Козакова смотрела последние новости, то и дело возвращаясь к неожиданному звонку. Не то чтобы она встревожилась или расстроилась, но какое-то чувство внутренней тревоги не покидало ее с того момента, как она положила трубку.

Она в который раз сосчитала в уме, сколько должно быть дочери Савицкого. Получалось около тридцати. А значит, она тоже постарела на возраст этой девочки.

Наталья Михайловна начала переключать каналы в надежде проскочить рекламу.

С Иваном они росли в одном дворе, их водили в один детсад, потом пошли в школу. И если бы Ивана не забрали в армию, охранять спокойный сон страны, а значит, и ее, то и поступила бы в технологический институт, а так пришлось идти в медицинский. И со Светланой познакомила Ивана тоже она. И почти все годы семейной жизни служила попеременно жилеткой для обоих супругов.