Чужие: Геноцид. Чужая жатва

Когти монстра вонзились в кожу. Резкая боль пронзила руку Гранта, и он моментально отбросил лицехвата. Тот упал на пол, не прекращая двигаться. Перевернувшись, чудовище приготовилось повторить прыжок, но в этот момент слева от Дэниела мелькнула чья-то нога, обутая в защитные сапоги, и с силой отбросила монстра в сторону.

Лицехват ударился в стену и отскочил от нее, как хоккейная шайба от бортика ледовой арены.

Послышался щелчок, и в ту же секунду появился яркий поток пламени, который моментально уничтожил этого демона.

От него осталась только пузырящаяся лужица, которая проделала в полу маленькую дыру. Большая часть кислоты была поглощена пламенем.

Грант сделал шаг назад и наткнулся на скамейку, куда тотчас тяжело сел.

– Спасибо, – сказал Дэниел.

– Это просто моя работа, – произнес кто-то язвительным тоном.

Дэниел поднял глаза на своего спасителя.

Полковник Козловски.

– Похоже, один из ваших питомцев сбился с пути истинного, – сказала Алекс, взяла ведро и подставила его под струю воды в душевой кабине. – Я уже потеряла счет провалам в вашем «безопасном» проекте, Грант.

Дэниел покачал головой:

– Я ничего не понимаю. Я дал разрешение на инкубацию только одного существа. Загляните в оружейный шкаф!

– Сейчас посмотрю.

Алекс взяла ведро и вылила воду в маленькую ямку, из которой сразу поднялся шипящий поток пара.

– В шкаф? – переспросила Козловски.

– Да, – сказал Грант и кивнул, – именно оттуда он вылез.

Она заглянула внутрь и проворчала:

– Да. У вас здесь раскрытое яйцо, Грант.

– Я единственный, кто был без защитного костюма. Очевидно, что эта штука предназначалась для меня. Тот, кто подложил яйцо, знал, что я приду сюда, – сказал Грант и ударил кулаком в ладонь другой руки. – Бегалли! Должно быть, он все еще работает на «Мед-Тех». Я хочу, чтобы вы арестовали этого ублюдка. Казните его, пытайте, делайте с ним, что пожелаете, только пусть он признается!

– Эй! Держите себя в руках. Лучше подойдите сюда и взгляните на эту штуку.

Грант неохотно подошел и заглянул в оружейный шкаф. Козловски что-то сняла с одной стороны яйца, а затем вынесла это на свет.

– Вы знаете, что это такое?

В руках у нее был какой-то металлический зажим, прикрепленный к предмету, по форме похожему на бутылку.

– Конечно, – ответил Грант. – Это зажим с таймером. Он используется для того, чтобы существо не смогло выбраться наружу во время транспортировки. Такой зажим держит края яйца закрытыми.

– И он автоматически отваливается по истечении установленного времени, – продолжила за него Козловски. – К тому же человек, который его устанавливал, не обязательно должен находиться рядом. Похоже, помимо часового механизма, здесь есть еще и сенсор, реагирующий на движения. Так что любой мог попасться в эту ловушку.

– И что?

– Любой мог подложить яйцо, Грант, – сказала Алекс и встала. – Даже я.

– Да, вот только я не давал разрешения брать его на борт «Муравьеда». Я позволил взять только то существо, которое предназначалось для выращивания королевы, – сказал Дэниел и покачал головой. – И все же не нравится мне этот Бегалли. Он очень странно себя ведет.

Козловски вздохнула:

– А мне кажется, что он чист. Во всяком случае, это наш единственный специалист по чужим и дал нам, на мой взгляд, полезную информацию.

– Не знаю.

– А вы знаете, что стены улья с трудом пропускают радиосигналы? Как только мы зайдем внутрь, у нас больше не будет связи с «Муравьедом». Так что этот ваш «ублюдок» может понадобиться нам куда больше, чем другие члены экипажа. Без него наша миссия обречена. Вы все еще хотите, чтобы я его арестовала?

Грант задумался.

Ему это все очень не нравилось. «Мед-Тех» с большой вероятностью мог быть замешан в саботаже, и, скорее всего, они снова перекупили Бегалли.

Неужели они это сделали?

Фокснелл, наверное, сейчас потирает руки, ожидая известия о провале миссии и гибели Гранта. Или, может быть, они решили действовать, когда закончится экспедиция?

Тем не менее, Грант понимал, что Козловски права.

Бегалли знает свое дело, а им был нужен человек, разбирающийся в том, как устроены улей и зал королевы, и что могут означать хоть какие-то отклонения в их строении.

– Нет, не хочу. Я полагаю, что вы правы.

– Вот и хорошо. Я рада, что мы пришли к единому мнению, – ответила Алекс и собралась выйти из раздевалки. – Я пойду готовить солдат. А вы отдохните, выпейте чашку чая. Но если вы все же хотите пойти с нами, жду вас через час. Ферштейн?

– Да. И еще, полковник Козловски… Алекс, – ответил Грант и приподнял с головы воображаемую шляпу, – спасибо большое еще раз.

Она остановилась и оглянулась.

– Мистер Грант… Дэниел…

– Да?

– Вы не так представляли себе операцию, я ведь права? Мне знаком ваш тип людей. Вы такой оптимистичный «крепкий орешек», который использует незнание в качестве достоинства. Знаете, как это называется? Чрезмерная самоуверенность.

– Звучит как недостаток, полковник. Зачем же вы тогда берете меня с собой?