Чужие грехи

– Что-то определённо с тобой не так. Неужели, Лорель бросил тебя? Давай, поделись бедой с дядей Кристеном. Раз мы застряли тут.

Изабель покусала губу, поправила сумку. В самом деле, почему бы и нет. Дядю Кристена она знала с самого детства – он всегда готов был выслушать её. И она доверяла ему. Сейчас Белита пыталась понять насколько.

– Анни. У неё проблема, – сказала она и внимательно посмотрела в глаза собеседнику. – Только обещайте никому не рассказывать. Ладно?

– Шутишь? Могила!

– Может быть, всё не так страшно, – продолжила Изабель, – не знаю. Просто мою младшую сестру мучают кошмары. Знаю, знаю, кошмары многим снятся. Но кошмары Аниты повторяются. Одни и те же, через какое-то время. Понимаете? Не разные. Как она говорит – почти совершенно одинаковые.

– Что же ей снится?

– Думаю, это не так важно. Важно то, что у них один и тот же сюжет. Три ночи подряд, как сериал ужастиков по телеку. Но ведь так не должно быть, дядя Кристен? Почему они ей снятся?

Дядя Кристен пошевелился в кресле.

– Сложно сказать. Я не специалист в сновидениях. Но что-то мне подсказывает, что это такое наказание. Кара Господня.

Изабель вскинула брови.

– Божья кара? Но вы ведь не верите в Бога! Сколько я вас помню…И вы даже иногда спорите с мамой…

Дядя Кристен улыбнулся.

– Послушай, – прервал он её, – послушай, что я тебе скажу. Не может человек без веры. Вот чтобы совсем без веры, понимаешь? Он должен во что-то верить, как я думаю. Хоть в Бога, хоть в Чёрта. Ну, чтобы не свихнуться, чтобы было что за душой. Эх, это тебе не шутки, понимаешь? Я вот не верю в Бога, которого придумали за меня две тысячи лет назад и теперь всучили, как должное. Я верю в собственного Бога, которого придумал себе сам. И он мне нравится больше, чем тот, который из Библии…

Дядя Кристен замолчал, глядя прямо перед собой. Дождь заметно усилился. Он теперь гулко стучал по металлической крыше, его крупные капли бились о капот и о лобовое стекло, разлетаясь на сотни крошечных стеклянных осколков.

– Почему же? – спросила Изабель.

Дядя Кристен повернулся к ней. Таким серьёзным Изабель его никогда не видела.

– Хотя бы потому, что он не наказывает меня за чужие грехи…

Он хотел сказать ещё что-то, но тут в боковое стекло громко постучали.

* * *

Изабель сидела в деревянном кресле на крыльце дома под крышей. Дождь к вечеру превратился в морось пополам с мелкой снежной крошкой. Изабель закуталась поглубже в тёплую отцовскую куртку. Она посидит тут немного и пойдёт спать. Уже пора; Анни давно закончила с уроками, сейчас наверняка читает книгу, чтобы отвлечься. Последняя ночь кошмаров приближается, Анита дала слово, что сегодня не уснёт. Выдержит ли? Изабель сомневалась. К тому же эта идея – сбежать от сновидений казалась бессмысленной. И даже опасной. Вряд ли можно не спать совсем, рано или поздно Анни сдастся в этой борьбе. И какие есть шансы, что кошмар тогда не вернётся? К тому же долгая бессонница скажется на здоровье, а это прямая дорога в больницу. Изабель вспомнила пустой взгляд Аниты и пришедший за ним страх. В ушах вновь зазвучал дикий крик ужаса, от которого она проснулась.

Белита вздрогнула, шмыгнула носом. О чём говорил дядя Кристен? Наказание за грехи? Боже, за какие грехи ты наказываешь сестрёнку? Могла ли она совершить нечто настолько ужасное, чтобы так прогневать Небеса? О, это вряд ли. Изабель была в этом уверена, как ни в чём другом. Уж она-то знала почти обо всех проделках младшей сестры. К тому же Анни всегда на виду – в школе, дома, с подругами, никогда не запирается, не прячется. Если только это… Чужие грехи! Эта мысль вызревала, как прыщик – такая же неприятная, болезненная. И теперь она прорвалась, поразив Изабель смутным ощущением тревоги. Но за чьи грехи Анни должна была страдать? Ответа не находилось.

– Ты хотела со мной поговорить? – раздался над ухом голос отца.

Изабель испуганно дёрнулась.

– Ох, ты меня напугал, пап!

– Прости, не хотел. Так о чём ты хотела поговорить? Что-то насчёт Анни? Что она натворила?

Белита потеребила рукав отцовской куртки.

– Только не говори маме… – Она встала с кресла. – Я хотела сказать, хотела сказать, что…В общем, мне кажется, Анита совсем перестала молиться. Но продолжает врать маме, что делает это каждый день. Думаю, тебе стоит поговорить с ней. Пусть сама признается маме. Ты же знаешь, как ей это важно.

– Господи, – пробормотал отец. – Я уже невесть что напридумывал. Начиная от беременности, заканчивая наркотиками. Само собой, врать плохо. Думаю, мать зря надеется воспитать Аниту в своём духе. Но она упрямая, да…

– Так ты поговоришь?

– Само собой. Иди уже домой. Холодно.

В детской горел ночник. Анни лежала в кровати, уставившись в потолок. «Может, всё-таки попробуешь заснуть?» – спросила Изабель. Ани сжала губы и отрицательно покачала головой. Изабель забралась в свою кровать, натянула одеяло до самого подбородка.

– Ты же никогда ничего не скрывала от меня, Нита-Анита. Скажи, ты не совершила ничего такого? Такого, чтобы…

– Чего-чего?