Чужие грехи

Анни очутилась перед дверью в ванную комнату. Сюда нужно было отнести сумку, но именно сюда ей никак не хотелось заходить. Вновь шёпот. Не ходи! Что ты там забыла?! Но дверь открылась сама, будто кто-то очень воспитанный приглашал внутрь. Анита переступила порог. Здесь всё как обычно, всё на своих местах: зубные щётки в баночке, туалетное зеркало – запотевшее так сильно, что не видно отражения – большая синяя ванна с потёртой эмалью. Анни поставила сумку на пол возле стиральной машины и поспешила выйти. Что-то зашуршало, зашевелилось. От этого звука у Аниты подогнулись ноги, мурашки сбежали по телу холодным душем. Она повернулась. Звук определённо шёл из сумки! Сердце Анни замерло. Капелька пота щекотно прокатилась между лопаток. Что-то торчало с дальнего края сумки. Анита подошла ближе, нагнулась. Сморщенное, синее. Это…это же рукав…нет, рука! Кукольная, крохотная ручка младенца торчала из сумки.

Анни всхлипнула, попятилась. В спину вонзился едкий, режущий взгляд. Кто-то стоял здесь, прямо за её спиной. Анита резко повернулась. На пороге ванны стояла мамочка. Лицо – точно такое, когда на него падает свет от ночника – странное, будто выведенное масляными красками. На плечи накинут старый халат – её любимый, уже сильно выцветший и полинялый.

– Что ты здесь делаешь?! – спросила она.

– Мама?!

Анита опустила глаза и теперь заметила, что в руках мамочка держит ножницы для разделки рыбы. Но что это?! Там, ниже? Странная сине-коричневая лиана змеёй обвивался вокруг голени и спускался на пол. Это же пуповина! Её рваные края кровоточили.

– Опять суёшь нос не в свои дела?! Как тебе не стыдно! Ты помолилась на ночь?!

Горло и грудь сдавил чудовищный спазм такого ужаса, какого Анни ещё не приходилось испытывать. Она стояла и хватала ртом воздух, хотелось плакать – но глаза вдруг высохли и саднили. Зато пот, липкий и противный, покрыл всё тело. Волосы стали дыбом. В животе поселилась гудящая пустота; эта же пустота влилась в жилы вместо крови, пропитала мышцы, сделав их дряхлыми, бесполезными.

– Я не… – прохрипела Анни. – Мама, что ты сделал?!

– Ты лгунья! Мерзкая лгунья, я же знаю, что ты обманываешь меня! Сейчас я тебя проучу за это.

Мать подняла руку с ножницами и шагнула к замершей от страха Анни.

Изабель слетела с кровати так быстро, как только могла. Младшая сестра сидела, вцепившись руками в края кровати, одеяло и подушка валялись на полу. Анита кричала. Глаза её распахнулись так сильно, что видна была вся радужка, окаймляющая сжатые до предела зрачки. Вены и сухожилия на шее вздувались и бугрились. Анни со свистом вдыхала воздух и тут же снова заходилась в неистовом крике, уставившись безумным взглядом в одну точку.