Чужие маски

Можно бы и запомнить, но зачем? Если через пару лет все равно уезжать в Ханганат?

— Вы ранили меня в самое сердце, виконтесса.

— А выглядите вы вполне здоровым.

— Нет-нет, я убит и ранен. Я просто умираю... и только вы меня можете спасти, виконтесса.

— Да неужели?

Миранде быстро надоел этот разговор, но виконт шагал в том же направлении, что и она. Придется терпеть.

Ох уж эти дворцовые коридоры! Быстрее бы они заканчивались!

ЛА!

Мужчина вдруг оказался впереди, наклонился к Миранде.

— Неужели вы пожалеете раненному вашей красотой воину один крохотный поцелуй? Самый невинный?

Вот когда Миранда пожалела, что Ляля и Нанук в ее комнатах. Вот они бы сейчас поцеловали гада... навек бы зарекся!

Но...

Собак — нет.

Убивать — нельзя.

Драться нежелательно, мужчина тяжелее вдвое и вдвое же массивнее... что делать?

А виконт уже наклонялся клицу Миранды...— Виконт, целовать девушку на людях — дурной тон, — мурлыкнула Миранда, указывая глазами ему за спину.

Такого изощренного коварства виконт не ожидал. И обернулся.

За что и поплатился.

Миранда не стала бить в пах. Вместо этого она со всей силы пнула негодяя по колену.

Получилось очень душевно. Попала она по опорной ноге, виконт мало того, что загремел на пол, так еще и взвыл от боли. А Миранда подхватила юбки — и ловко метнулась так, чтобы мужчина не смог ее поймать.

— Протянешь руки — протянешь ноги! — рявкнула она напоследок — и шаги виконтессы стихли в коридорах.

Мужчина кое-как поднялся на ноги, но о преследовании и речи не было. И о танцах забыть придется. И...

С-сучка!

* *

Миранда кое-как отдышалась у себя в покоях.

Так...

Чему мама учила?

Кладем в карман пакетик горького перца. Молотого, конечно.

В следующий раз негодяй получит его прямо в лицо.

И кастет.

Как мама называет его — явара. При правильном применении может доставить неудобства кому угодно. А выглядит этакой изящной палочкой, резной, деревянной...

Но кто бы мог подумать, что во дворце возможно такое? И ведь не пожалуешься!

В таких ситуациях почему-то всегда виноватой оказывается женщина! Неизвестно почему, но обидно, это уж точно!

Вот сын собаки легкого поведения!Авестер, лес в районе побережья

Они шли по лесу уже несколько дней.

Лиля знала, что восемь, отмечала черточками на кусочке пергамента. Потерять счет времени ей не хотелось.

По ее предположениям, километров пять — шесть в день они проходили. Может, больше, может, меньше...

Она бы шла и быстрее, и больше, но зачем рисковать ребенком? И зачем показывать барону свои истинные способности?

Нет, ни к чему.

Лучше чуток подольше. Заодно их, может, и искать перестанут.

Пока погода их щадила, но Лиля все чаще оглядывалась по сторонам. Не нравился ей сегодняшний день...

Если кто понимает...

Когда вроде бы и небо еще чистое, и солнышко светит, и птицы чирикают, но — давит.

Душно, тяжко, словно на тебя руку положили — и при- гинают к земле, и воздух тяжелый и невкусный, и в глаза словно песку насыпало, и давит, давит, давит...

Лиля чувствовала, что может сейчас лечь и уснуть. И отчетливо понимала, что с ней происходит.

Метеозависимость.

Видимо, от беременности. От возраста оно чаще бывает, но и от беременности тоже может быть. Организм становится чувствительнее иного барометра, улавливает малейшие изменения в атмосфере ну и реагирует.

Будет дождь?

Наверняка.

А у них-то ни зонтика, ни резиновых сапог, ни плащей- непромокаек... почему здесь еще не открыли каучук?!

Хочу!!!

Лиля даже способ помнила, которым пользовались первые изобретатели, проваривать каучук с серой... проблема одна.Гевеи нет.

А собирать сок одуванчиков? Трижды ха.

Оставалось только начинать искать укрытие. Лиля вертела головой по сторонам, озадачив тем же самым и Лоф- рейна, но повезло ей за полчаса до начала грозы.

Гроза в лесу...

Страшно?

Поверьте, это не то слово.

Когда сизые тучи в одну минуту затягивают небо, и день превращается то ли в вечер то ли в ночь, когда наступает сумрачное тяжелое безвременье, когда деревья шумят грозно и предостерегающе — не уйдешшшшшь!

Когда было тепло, даже душно — и мгновенно стано- |      вится холодно, промозгло, так, что до костей пробирает

в единую минуту и хочется надеть на себя хоть шубу, лишь бы согреться!

Когда кусты цепляются за одежду, а организм чувствует грядущие неприятности каждой клеточкой.

Лиля отлично знала это ощущение.

И понимала, что если не найдет укрытие, вымокнет до нитки. А это чревато воспалением легких — считай, в данных условиях верная смерть.

Энтони тоже это понимал. Так что оглядывались они на пару, и подходящее укрытие заметили одновременно.

Дерево.

Здоровущее, в несколько обхватов, и что приятно — уже упавшее. Этакий матерый выворотень.

Корни врасхлест, воздетые, словно руки для призыва о помощи, вывороченный кусок земли, размером с телегу...

Тони хотел спрыгнуть в яму, потом опомнился и для начала сунул внутрь посох. Потыкал туда как следует, повозил палкой в яме на предмет нежелательных соседей....Соседей не нашлось.

Ни змей, ни мышей, если кто и был, то поспешил убраться подальше. И правильно сделал.

— Пробуем?

— Определенно.

Вдали послышался раскат грома, и путники заторопились.