«Чужие среди своих». Польское население в советском партизанском движении на территории Белорусской ССР. 1941—1944

В своих воспоминаниях комиссар отряда им. Т. Костюшко Вацлав Климашевский описал встречу с представителями Армии крайовой, состоявшуюся в Пинске в ноябре 1943 г. Они попытались убедить «костюшковцев» присоединиться к «правильным» польским силам, в ходе встречи предприняли попытку пристыдить самого Климашевского за участие в партизанской борьбе на стороне Советов: «Как вы, польский интеллигент, могли пойти на службу к большевикам?» По всей видимости, они не знали, что их собеседник в период «санации» за свои «левые» взгляды отсидел в тюрьме пять лет. Он с легкостью парировал возмущение «аковцев», обвинив их в бездействии в антифашистской борьбе. Встреча закончилась обещанием передать «костюшковцам» немного оружия и припасов[401]. Выполнили «аковцы» свое намерение или нет, не известно. Однако точно можно сказать, что в Пинской области существенно пополнить свои ряды за счет бывших соотечественников представители Армии крайовой так и не смогли.

Большая работа велась польскими партизанами в отношении местного населения. С теми, кто был на службе у немцев, проводили беседы, во время которых пытались узнать у местных поляков, каким они видят свое будущее после поражения немцев. Велась осторожная агитация в духе польско-советской дружбы, рассказывали о скором расширении границ Польши на западе, население знакомили с задачами, которые выполняли партизаны[402]. По признанию Болеслава Раевича, «лозунги не легко принимались польским населением, которое в большинстве от деда и прадеда жило на Кресах[403] и, несмотря на царский террор, в период разделов не отказалось от польскости»[404]. Особенно трудным в разговоре с местными поляками давался вопрос о будущих восточных границах Польши. Как указал Мечислав Юхневич, «перспективы переселения будили в них неуверенность»[405]. Поэтому партизаны старались обходить в агитации этот вопрос стороной. Тем не менее по Пинской партизанской бригаде «костюшковцы» привлекали к партизанской борьбе местное население активней всего. На начало ноября 1943 г. в отряде им. Т. Костюшко таких значилось 138 партизан, что составляло более 85 % всего личного состава и почти 45 % от всех местных жителей в рядах Пинской бригады[406].

Вступая в отряд, каждый кандидат должен был написать заявление. В фондах Национального архива Республики Беларусь сохранился пример такого документа. Это заявление, или, как в оригинале, декларация, написанная простым карандашом с двух сторон листа на польском и русском языках. Представленный документ написан жителем Пинска Вацлавом Станиславовичем Валентовским 1911 г. рождения. В первой части на русском языке будущий партизан объявляет: «С дня 18 ноября 1943 г. вступаю добровольно в польский партизанский отдел[407] им. Тадеуша Костюшко и клянусь верно служить на добро народу в связи с СССР, на что даю свою волю»[408]. На обратной стороне листа – текст заявления уже на польском языке, и звучит он более художественно: «Присягаю положить свою жизнь на алтарь любви к своей Родине и освобождение польского народа, тесно сотрудничать с партизанами, лояльными Советскому Союзу»[409]. К слову, партизан Вацлав Валентовский, подписавший эту «декларацию», ни в одном списке личного состава «костюшковцев» не фигурирует. Возможно, он в числе прочих местных жителей был мобилизован в поход за Буг либо остался в резерве.

В работе с населением, особенно во время постоев в населенных пунктах, у польских партизан была на вооружении специальная тактика: они, среди прочего, распространяли ложные сведения о своем отряде, например, намеренно завышали численность личного состава и потерь, нанесенных врагу. Ожидалось, что эти данные дойдут до противника, будут его дезинформировать и оказывать на него психологическое воздействие. Пример того, какой эффект оказывала такая работа, приводился в предыдущей главе. По этой причине или нет, но немцы старались лишний раз не покидать гарнизоны в районе населенных пунктов, где действовали польские партизаны, и без крайней необходимости не выбирались в окрестные леса[410]. Впрочем, подобную осторожность немцы использовали и в других районах активных действий советских партизан.