Чужие здесь не ходят

– А вражины-то думали, я в дрегве утопла. А я на кочке, за осокою… Потом тину всю – на себя, на себя… Выбралась! А там – змея! Здоровенная такая гадюка. Зашипела на меня, я – в сторону… Резко так… О корягу какую-то споткнулась… Змеища, слава Господу, уползла… Мне бы встать да идти – ан не могу! На ногу-то не ступить же! Вот и сижу, лежу, думаю – какая придет ко мне смертушка? Может, зверь лесной сожрет, может, та же змея-гадина, а может, помру с голоду да от жажды…

– И ты решила молиться!

– Молилась… и поползла малость… Да неудобно ползти-то – больно…

– А лиходеи… Сколько их было, как выглядели?

– С дюжину… Может, чуть больше.

Злодеев девушка описала точно:

– Все незнаемые, не наши, и не по-нашему говорят – быстро-быстро так, как купцы-гости киевские. Кольчуги, шеломы, щиты круглые. Сулицы, секиры… У некоторых – мечи. А главный у них – высокий такой. В кольчужице, при мече, в шлеме с личиной. Страшенная такая личина – черная, ухмыляется, а вокруг глаз да по бороде – злато.

– Богатая личина, что и говорить… А что он шлем-то не снимал совсем?

– Может, и снял. Только я уж того не видела… Да! Сабля у него… и это… на левой руке, возле большого пальца – белесый такой шрамик. Сразу и не углядишь.

Глава 7

Ратное и окрестности. Сентябрь 1130 г.

Окатившись с утра студеной водичкой, Михайла, как обычно, принялся расхаживать по горнице – думать. По всему выходило, что пойманные и брошенные пока что в поруб язычники-скоморохи к похищению и убийству девушек никакого отношения не имеют. Черных петухов, да – воровали, но дев – нет.

Какие-то чужие люди, не местные. Оружны, в кольчугах… Схватили, приволокли в капище… воины, во главе высокий человек в шлеме с личиной, он отдавал приказы…

Воины в кольчугах… Это явно не «лешаки» – люди приметные. Почему же Младшая стража их не заметила? Значит, поднялись вверх по реке или через земли Журавля проникли, как уже бывало.

Эх, вот бы был у «журавлей» порядок… меньше б проблем. Староста Глеб вроде бы и неплохой человек и когда-то сильно помог ратнинцам, но – нынче полностью в свои проблемы погружен. Да и как же иначе? «Лешаки» налево смотрят, бывший староста Тороп втихаря воду мутит, еще бродячие шайки Костомарову усадьбу пограбили…

«Костомара, сэр Майкл! Если на кого и опираться – так на нее в первую очередь! Хорошо, воевода, дед Корней Агеич, это все понял прекрасно, людишками да серебришком помог. Рано или поздно отстроится вдовица, женщина она упорная. Возродит усадьбу, землицу… и должна будет – Ратному! Костомара добро помнит… Ну, а насчет недоимок… С князем с помощью Артемия Лукича почти договорились. Ставрогин с оказией прислал весточку – мол, сам боярин Аникей Федорович в этом вопросе помочь обещался! А раз так – то, считай дело сделано.

Так, сэр Майкл! Что же с разбойничками? С этой вот псевдоязыческой мразью, нелюдью, что так гнусно расправились с юными девами. Оно пока понятно – лето, до крупных центров власти от Погорынья далече – вот и развелись тати, как бывало всегда. Так-то оно так… Да вот только зачем обычной шайке такая жестокость? Ну, поймали чужих дев, потешились да продали от греха – это все понять можно, так случалось часто. Но убивать вот так, жутко и гнусно, отрезать головы… Странная какая-то жестокость… показательная!

Вот именно, сэр Майкл! Показательная! Наконец-то догадался – возьми с полки пирожок… Думай, давай, думай! Башка-mo у тебя не только для шелома ратного, не простой ты, Мишаня, воин – сотник, за многих в ответе – потому и думать должен за всех!