Чужие здесь не ходят

Ладожский варяг Рогволд – высокий светлокудрый мужчина чуток за тридцать, с красивым белым лицом и пижонской, заплетенной в две косички, бородкою – выглядел, как говорится, на все сто. Дорогая, затканная златом, туника, царьградские юфтевые сапожки, синий плащ, застегнутый на правом плече фибулой в виде скрещенных серебряных молоточков – знаков грозного варяжского божества – Тора. Наборный пояс, меч с рукоятью, украшенной затейливым рисунком из тоненькой золотой проволоки – сканью. Меч Рогволд имел право носить по древности рода, предки его были из хевдингов, военно-морских вождей средней руки, так сказать – лейтенантов. Не простолюдин – тут сказать нечего, однако же и занятие торговлей варяжской чести ничуть не умаляло – у скандинавов, викингов, это считалось искусством и более чем почтенным занятием, наряду со сложением поэтических песнопений – вис – и войной. Рогволд же вообще был обаятельный пройдоха, из тех, кому палец в рот не клади.

А Мише он сейчас был очень даже нужен… в свете той самой записки, послания… Очень уж сильно сотник подозревал своего старого дружка-приятеля… Ну кто б еще-то? Кому надо?

Варяг ныне явился аж на трех ладьях! Драккар «Огненный конь» и два снеккара, или снеккьи, что ладили на ладожских верфях ничуть не хуже, чем где-нибудь на Готланде или в самой Швеции. Суда были не очень большие, но крепкие, удобные для волоков, для малых рек, коими и связаны промеж собой реки большие – Двина, Волхов, Днепр, Припять…

– Я, Миша, тебе станки привез! Токарные! – тяпнув после баньки чарку стоялого медку, похвалился варяг. – Ты как-то про них говорил… Иль Горислава обмолвилась – не помню уже.

– Станки?! – сотник явно обрадовался. Станки – это было то, что нужно! Понятно же, чтоб что-то делать, производить, так нужно, чтоб было – на чем! Ежели свое станкостроение в стране не развито – о какой промышленности вообще можно говорить? Отверточная сборка разве что…

Попарившись, друзья сидели в «горнице», вкушая яства и неспешно потягивая свежесваренное к ярмарке пиво из больших, расписанных «под хохлому», деревянных кружек. Сам Миша, гость и еще двое десятников – Ермил с Велимудром. Оба, как и сотник – давние знакомые Рогволда.

– Станки – это хорошо, – довольно покивал Михайла. – Надо, чтоб завтра на них дядька Лавр взглянул или Кузнечик… Киевские станки-то?

– Ага, как же! – Ладожанин обиженно скривился и сверкнул глазами. – Ромейские. Из самого Царьграда! Есть там у меня хорошие знакомые в императорских мастерских… Специально, Миш, для тебя заказывал!

Вот тут гость, конечно же, врал – причем на голубом глазу, с честным взглядом и самой обаятельнейшей улыбкой. Врал и знал, что Миша ему не верит… что ничуть не мешало вранью – ну так а как иначе-то? Ведь – купец…

Откуда станки, как на самом деле было – сотник очень даже догадывался, давно уже в этой эпохе жил, многое понимал, даже и не принимая, и почти все в жизни оценивал правильно. Скорее всего, станки привез в Киев какой-то незадачливый царьградский купчина. Привез, да вот продать не сумел – товар-то уж больно специфический. Может, и под заказ вез – да с заказчиком что-то сталось… Средневековье – бывает всякое!

А тут – Рогволд, этот уж выгоду свою не упустит, шалишь!.. Взял да по дешевке скупил… Потому и крюк в Ратное сделал, памятуя о всяких Мишиных «технических штуках», каких в других землях нет. Да, в других и без надобности, а вот в Ратном…

– Лавра, говоришь, позовешь? Хм…

– Да возьму, возьму я твои станки, друже! – Михайла с хохотом хлопнул приятеля по плечу. – В этом не сомневайся!

– Да я и…

– И да, чуть не забыл… Про человечка-то киевского мне проясни, ежели можно… Про того самого, что тебе про недруга нашего поведал… а ты потом письмецом подметным послал, не назвавшись…

– Дюжина чертей и Локи в придачу! – хватанув чарку, варяг махнул рукой. – А ты как же… Ага-а! Верно, людишки мои нерасторопны оказались. Вот Ставрогин их и вычислил. Этот – мог.

– Ну уж, – хмыкнул Михаил. – Положим, не только в Ставрогине дело… Ты поясни!

– Умный ты, Миша, – бросив на собеседника серьезный и почти совершенно трезвый взгляд, Рогволд понизил голос. – В Киеве дело было. В корчме у Никодима Рыла. Ну, знаешь, может быть, невдалеке от Десятинной церкви… А впрочем, неважно… – махнув рукой, торговец потянулся к чарке. – В той корчме встретил я одного человечка, старого знакомца из Суздаля. Посидели, выпили… Поболтали – о Ратном вдруг речь зашла. Вот он возьми да брякни – про недоброго человека… Мол, в Ростове с ними торговые дела вел, и тот все про Ратное выспрашивал… Сказал – большие люди его на это дело подбивали…

– Да кого ж? И на какое дело?

– На какое – не знаю, только не очень-то хотелось ему… вот и жалился. А зовут – Григорий, купец. Еще сказал, там, мол, и кроме него есть один… Отправится вскорости точно! Со вредом. Прямо так и сказал.

– Та-ак… – с усмешкой протянул сотник. – Большие люди… в Суздале… Догадываюсь, кто б это мог быть…

Варяг намахнул чарку.