Чужими голосами. Память о крестьянских восстаниях эпохи Гражданской войны

Отсутствие официального «закрепления памяти» в виде мемориальных меток может привести к полному забвению события, особенно при изменении ландшафта, например замещении привычного памятного места, служащего «подтверждающим свидетельством» прошлого, другим объектом. Угасание памяти, ее дематериализация вследствие видоизменения «исторического места», с одной стороны, является составной частью механизма забвения, с другой — стимулом для исследователей, краеведов и пр. Превращение «памятного места» в «место памяти», по словам П. Нора, возможно «благодаря чувству, что спонтанной памяти нет, а значит — нужно создавать архивы, нужно отмечать годовщины, организовывать празднества… <…> Без коммеморативной бдительности история быстро вымела бы их (места памяти. — Н. Л.) прочь»[534]. Пример подобного забвения и попыток восстановления коммуникативной памяти показал А. В. Кравченко на примере эпизода, связанного с памятью в позднесоветское время о событиях Западно-Сибирского крестьянского восстания в селе Красново Исетского района Тюменской области[535].

Одной из тем в беседах с респондентами было обсуждение «примирительных» памятников, которые могли бы быть поставлены жертвам восстания. Вопрос о необходимости установки такого памятника вызывал у наших собеседников разные реакции — от отторжения идеи «„общих“ памятников» до ее полной поддержки. Тема «примирительных» памятников всем жертвам крестьянских восстаний в рассматриваемых районах публично активно не обсуждалась.

Фамилии участников кулацко-эсеровского мятежа уже не найти. Те, кто за советскую власть — сохранились, а другие — нет, и не найти. Но должен быть такой памятник примирения. Время прошло, эпоха ушла[536].

Тем не менее идея «общего» памятника была уже реализована в соседнем Ишиме. Возможность установки памятного знака жертвам трагических событий 1921 года, его внешний вид и смысловая наполненность были приняты горожанами неоднозначно и вызвали «жаркую» дискуссию[537]. Памятник жертвам крестьянского восстания был поставлен 22 мая 2011 года в историческом сквере города Ишима. Это скульптура черного ворона с распростертыми крыльями, держащего в когтях терновый венок[538] (скульптор Г. Вострецов). По словам Н. Л. Проскуряковой, директора Культурного центра П. П. Ершова и инициатора создания памятника, «многие из нас даже не подозревают, что ходят по земле, обильно политой кровью прадедов-крестьян… Восставшие — это люди, которые поначалу безропотно отдавали продотрядам все, что они требовали. И взяли они в руки вилы и винтовки лишь для того, чтобы спасти последнюю надежду на продолжение жизни своих детей — семенное зерно, залог будущего урожая… Конечно, память об этих трагических событиях должна „царапать“, напоминать о себе. Беспамятство может привести к тому, что мы вновь наступим на те же грабли»[539].

В то же время в деревне Жиряково Армизонского района группой местных активистов — жителей деревни, с участием Е. Ф. Ударцевой[540], разрабатывалась идея о создании Аллеи памяти и установке памятника жертвам Гражданской войны и крестьянского восстания, была продумана его форма и символика. Но эта инициатива не получила поддержки у районных властей и односельчан. Однако в 2013 году по инициативе и на средства братьев Евгения Петровича и Сергея Петровича Курышкиных, уроженцев села, поставлен поклонный крест в память их деда П. К. Курышкина и всех жиряковцев, чьи могилы безвестны. Эта инициатива была согласована с главой районной администрации Е. М. Золотухиным и настоятелем церкви Прокопия Устюжского в селе Армизон отцом Алексием, который освятил поставленный памятный крест. По мнению о. Алексия, установка подобного креста — это богоугодное дело, «потому что поклонный крест, в первую очередь, — это знак благодарности и надежды, он служит верующим для молитвы и напоминанием всем проходящим и проезжающим о необходимости покаяния, нравственного очищения, жития по законам добра и любви к ближним»[541].