Чужой

Так и вышло, проснулся я сам, уже хлеб, причем высшего сорта. На самом деле я хоть и валился с ног перед сном, но все же беспокоился о том, что нас могут найти. Но сил даже поставить пару растяжек не было. Аленка тихо посапывала на сиденье, откинув голову на дверь кабины. Открой кто-нибудь дверь, и она просто вывалится. Выбравшись из кабины, дверь не стал закрывать, чтобы не хлопать, посмотрел на небо. А его и нет. Сколько же я спал? Часы, как назло, стояли, забыл вчера подвести. Было тихо, дождя нет, причем, на первый взгляд, даже подсохло немного. Размявшись и сходив по малой нужде, пошел к фрицам.

– Сколько вы будете издеваться над нами?! Я старший офицер вермахта, вы не имеете права… – один из прихлебателей генерала открыл рот, когда я выдернул кляп. А что, ну пересохло в горле, я ж не дурень, оставлять им рты не заткнутыми. Дал воды, в кабине нашли с Аленой две фляги, наверное, водителя и фельдфебеля, которых я в расход пустил, когда машину угнал. Отдал одну немцам, вторую нам с девушкой припас. Сам сейчас тоже напился, да и глаза протер. У одного из фрицев на руке часы блеснули золотом. Схватил руку и, посмотрев на циферблат, выставил время на своих. Фриц даже удивился, что я не снял с него часы, а мне по хрен на самом деле было. Подумаешь, золотые «котлы», у меня вон обычные, видно, что дешевка, хоть и немецкая, а идут прекрасно. Не ведусь я на понты.

Выводить фрицев по нужде пришлось в одиночку. Не был удивлен, что в оставленное ведро немчура не ходила. Во-первых, оно бы потом воняло, а они тут, похоже, все еще и аристократы. А во-вторых, связаны они были всерьез. Если честно, то с моей стороны такой поступок был словно издёвкой, но я как-то и не думал вчера об этом.

Да, вчера… Шел второй час ночи, я проспал почти двенадцать часов. Жрать хотелось…

– Товарищ Мороз, – блин, я уже смеяться устал, – у вас, случайно, нет ничего… – девушка замялась, но я-то понял, кушать хочет, причем сильно.

– Извини, родная, сам пустой, как барабан.

– А у немцев в машине ничего не было, только вода? – Я аж на жопу сел от осознания своей же тупости. Ну надо же было так лохануться? Фрицы у моста сложили все оружие в машину, в кузове оно лежало. Я себе еще автомат и пистолеты забрал, с одной винтовкой. А вот то, что там и ранцы солдатские лежат, у меня из башки вылетело. Вот же блин, да я бы еще вчера поел, ведь забыл уже, когда и ел в крайний раз.

– Извини, я осел! – метнувшись к кузову, пришлось там фрицев помять, те гады на ранцах и сидели, пол для них грязный, экие цацы, я выкинул все наружу. Открывая один за другим, вытащил все, что было у бывших солдат вермахта с собой. Оказалось, им, видимо, недавно сухпай выдали, скорее всего, перед дорогой усиленный. Немного послужив у фрицев, я знаю примерный объем пайка, поэтому так и решил. В каждом ранце были четыре жестяные банки, небольшие, конечно, но и то радость. Набор одинаков у всех: тушенка, рыба, сосиски. Последних две банки у каждого. Плюс немного белого хлеба, уже распечатанного, поэтому чуть черствого, ну и галет чуток. Сигареты, чай, сахар и соль не в счет.

– Я разведу огонь, надо хоть чаю заварить, благо он тут есть. Хочешь, бери вон сосиски пока, а то ждать долго.

– А ты?

– Да я еще потерплю чуток, пока чай согреется. Растяну удовольствие.

Быстренько ощипав сухое деревце, наломал мелких веточек и развел огонь. Низина, в которую я провалился на машине, хорошо укрывала от лишних глаз, ежели они появятся тут. Конечно, в темноте отсветы костра заметить можно, но сложно. Я еще и машиной прикрылся. В темноте видно было плохо, но я нашел фонарик у водителя в кабине, тот еще работал, батареи не сели, поэтому немного подсвечивал мне, помогая. Дождавшись, когда займутся ветки потолще, я срубил подходящий сук и повесил котелок. Черт, это последняя вода, жаль, дальше придется снег топить. Убедившись, что дрова будут гореть минут двадцать, не меньше, я пошел потихоньку в сторону от машины. Хотелось осмотреть окрестности, но, пройдя немного совсем, плюнул на эту затею, темно. Вернулся, когда вода уже кипела. Засыпав трофейный чай, снял котелок и накрыл крышкой, пусть настоится.

Наевшись, даже досыта, я с удовольствием пил чай и болтал с летчицей. Ехать дальше уже поздно, нужно с утра провести небольшую разведку, а уж потом и поедем. Спать улегся сразу, как составили план на завтра. Хреново то, что так долго везем пленных, ценность их теряется, да и мне возвращаться как? Что я немцам скажу, когда вернусь? Гулял? Смешно. Придется опять в себя стрелять, наверное, да в госпиталь ложиться, только так я смогу не сильно привлечь к себе внимание.