Чужой

Утро выдалось хорошим, осадков не было, хоть солнца и не появлялось на небе. Довольно тепло, на удивление, несмотря на конец декабря. Черт возьми, я не был дома чуть не год, как там? Дочурка, наверное, совсем большая. Интересно, Левитин сообщил Валюшке, что я жив? Или решил дождаться окончания моей «командировки»? Черт его знает, но ведь моя служба в немецкой армии может затянуться, если все пойдет как надо. Блин, они там что, думают, я им буду регулярно немецких офицеров таскать? Хотя отставить, они же и сейчас не знают, что я им тащу такой подарок. Кстати, нужно торопиться, а то, как и сказал уже, поздно бы не стало.

Собирался недолго, взял только автомат, пистолеты и так со мной, да и вышел на прогулку. Фрицев, правда, пришлось предварительно отвести по нужде. Они уже даже не ругались, привыкли. Только тот, со сломанной челюстью плохо выглядит. Потрогал ему лоб и понял, температура высокая. Крякнет он у меня, как пить дать.

Гулять далеко не пришлось. Как же я охренел и одновременно обрадовался, когда, внезапно выйдя из леса на поле, увидел некоторые знакомые ориентиры.

– Сто процентов, я тут был, вопрос – когда? – пошел прямо по полю, может, партизаны заметят, если они тут есть.

Погуляв с полчаса и никого не найдя, даже следов, я отправился обратно. Место тут довольно тихое, можно будет к вечеру прямо на машине ехать, нет тут врагов. Даже самолеты почти не летали, пару всего и видел, да и то в стороне. Главное, из оврага выползти как-то.

Вечером, проверив цепи, долив в бак топлива из канистры, что была в кузове, двинулись дальше в путь. Из леса я, конечно, вылез, поехал вдоль поля по кромке. Машина шла вполне уверенно, не вязла, ну и я не напрягал ее, земля все же уже схватилась морозом, хоть он и небольшой пока. Уже в темноте мы выехали на знакомое мне поле, где я был утром. Впереди были пару километров открытой местности, затем снова лес, причем с виду очень-таки серьезный лес. Надеясь на скрытность в темноте, пока фонарик еще работает, я решил снять цепи и дальше ехать без них, может, чуток скорость вырастет. Надеюсь, не застряну.

С помощью летчицы, та подсвечивала мне фонарем, я развязал веревки, которые скрепляли цепи, и, просто съехав с них, убрал обратно в кузов. Поле пересекли быстро, что понравилось, да и тряска уменьшилась. Найдя подходящее место, вновь заехали в лес, укрыться, конечно, как летом не получится, но все же это лучше, чем посреди поля стоять. Но дальше все пошло уже не по моему сценарию. Я-то надеялся, что если нас заметят партизаны, или на худой конец немцы, то обложат и будут предлагать сдаться. Не тут-то было. По нам просто начали стрелять. Прямо так, в темноте! Б… другого слова не находилось. Я так и заорал на весь лес. Представляете, спустя несколько секунд подействовало.

– Сдавайтесь, вы окружены бойцами Красной Армии! – долетело до нас. Мы с Аленой сидели под машиной, она перевязывала мне руку и мою многострадальную морду лица. Когда ударили первые пули, мы сидели в кабине. Пули, разбивая стекло, летели куда попало. Осколками стекол нам обоим немного посекло лица, а одна пуля засела где-то в бицепсе правой руки. Б… как я матерился!

– Вы, идиоты, сначала кричите, а потом стреляйте! Суки, своих же крошите!

Наступила долгая пауза, тишина стояла такая, аж в ушах звенит.

– Что делать будем? – тихо спросила Аленка.

– Надо фрицев посмотреть, не дай бог этим долбаным стрелкам убить кого-нибудь. Зубами порву.

– Иди, я посмотрю.

– Да чего ты тут увидишь? Сейчас, наверное, к нам выйдут.

Я немного ошибся. Донесся новый призыв:

– Сдавайтесь, оружие на землю, кто шевельнется, положим на месте!

– Ну так подходи, мил человек, хочу в глаза тебе взглянуть! – выкрикнул я. – Если хоть одна царапина у пленного будет, убью.

– Не пугай, пуганые! – раздался голос совсем близко. Что радовало, с веселой интонацией. Вряд ли это немцы или какие-нибудь «бранденбурговцы». Наши это, партизаны долбаные.

– Встать не можем, ранены, сами виноваты, – сказал я, уже успокаиваясь.

А через пару минут нас окружили бойцы и даже сначала не поняли, где мы сидим. Темно, они кабину и кузов под прицелом держат, а мы-то под машиной. Мы с Аленкой переглянулись, и я брякнул:

– Вот же дурачье, я бы уже половину из вас снял, а вы меня даже не видите. – Партизаны где стояли, там и залегли. – Да вставайте, не собираюсь я стрелять, сказал же, свои!

Встреча на Эльбе… Ну, то есть в лесу, состоялась. Видимо, командиру этого подразделения надоела возня, и он вышел вперед и назвался. Мы ответили, и бойцы тут же подбежали к нам и наставили оружие на наши тушки.

– Кто такие? – голос был требовательным, но не злым.

– Сказал же, свои, – сплюнул я, – разведка…

– Пароль?

– Ага, тебе какой, полугодичной давности сойдет? Нет у нас, ребята, пароля. Ведите в отряд, нам связь нужна. Очень срочно, у нас пленные. Срочно нужен вывоз их к нам в тыл, просто очень срочно.

– Это не тебе решать, – командир, сейчас я его разглядел немного, высокий, в ватнике и шапке, с ППШ в руках, повернулся к своим людям. – Осмотрите кузов.