Чужой для всех

Генерал Вейдлинг бегло просмотрел сводку разведдозоров, внимательно прочитал текст разговора русских саперов. Искренне посмеялся над листовками.

— Смотри, как прошлись по рейхсмаршалу. Послушай, Франц.

«В Кёльнском цирке выступал известный артист. Выходит он на арену, а за ним – свиньи. Впереди толстый боров, за ним свинья, следом поросята. Артист начинает их представлять: мол, боров – глава семьи – герр Манн, за ним фрау Эмма, а за ней идут «швайнерай». Уже на следующий день, этого номера в программе не было, а куда делся артист – неизвестно». Еще одна листовка.

«На базаре в Гамбурге продавал один торговец селедку. Продавец расхваливает свой товар, а покупателей все нет. Тогда он стал кричать: «Фет херинг, зо ви Геринг». Торговля сразу пошла бойко, но появился полицейский и потащил продавца в кутузку. Однако через две недели его выпустили, потому что тот объяснил, что имел в виду не рейхсмаршала, а продавца-соседа, по фамилии тоже Геринг. Снова пришел продавец на рынок, покупатели узнавали его, посмеивались, но торговля шла слабо. Тогда торговец стал кричать: «Селедка такая же жирная, как и две недели назад!» И снова торговля пошла бойко. Но как долго она продлится, мы не знаем».

— Надо же, как хитро подметили.

Вейдлинг и Франц еще раз беззлобно посмеялись над шутками в листовках, а затем генерал, отложив их в сторону, произнес:

— То, что, Франц, ты мне сообщил, я вкратце знаю. Это для меня не ново. Нам нужны конкретные сведения об усилении русской группировки на участке армии. Их численный состав, количество танков, орудий. Их намерения. Нужно провести силовую разведку. Вот что мне надо. Эту задачу поставил сегодня утром генерал Йозеф Харпе.

— Господин генерал, я же изложил в рапорте свои предложения.

— Вот твой рапорт. Но то, что ты предлагаешь, Франц, выходит за рамки проведения одной разведки. Эта целая операция. В настоящее время я сомневаюсь в возможности ее проведения.

— Дядя Гельмут! При тщательной подготовке, а я уверен, что смогу с этим справиться, вы получите не только эти сведения, но и карты.

— Это бред, мой мальчик!

— Дядя Гельмут! — вдруг повысил голос Франц и побледнел. Его второе «я» начало выстреливать четкие фразы помимо его воли. — Русские скоро начнут наступление. Это произойдет 22–23 июня 1944 года. По всей линии Центральной группировки будет нанесен ошеломляющий удар. Переброшенные с запозданием танковые дивизии с юга не смогут остановить этого вала. Мы потеряем все. Группа армий «Центр» прекратит свое существование. К осени русские выйдут к польской границе. Открытие Западного фронта в начале июня еще больше усугубит положение Германии. Крах нации будет неминуем. Нужны срочные мобилизационные меры. Я предлагаю…

— Хватит! Замолчи! — вскочил из-за стола, как ужаленный генерал и уставился на Франца округленными, налитыми кровью глазами. Он не выдержал такого поворота в разговоре. Услышанная информация была вопиющей дерзостью младшего офицера. Она больно ударила по самолюбию Вейндлинга. Он сам думал над складывающейся стратегической ситуацией на Восточном фронте и изложил свои выводы и опасения командующему армии. Но они не были такими страшными и фатальными. Откуда и на основании каких фактов командир разведбатальона мог делать такие невероятно смелые предположения? Что он знает, что еще неведомо в верховном командовании, а тем более, ему, командиру корпуса? Что это, бравада или точный расчет? А может это проверка наци после разговора с Харпе? Нет, чепуха! Как же ему поступить и что ответить? Мысли, как осы лезли из подкорки слегка захмелевшего мозга и жалили его. Пауза затягивалась.

"Ну спасибо, друг, услужил! Как тебя зовут? Мы так еще и не познакомились, — бросил Франц, не отводя взгляда от моментально посеревшего генерала, мысленный посыл своему второму «я». — Разве можно было без подготовки выкладывать такие разведданные старому генералу? А что если он вызовет охрану и нас арестует?"

"Какие сантименты! — иронично отреагировал внутренний голос на его посыл. — Не беспокойся, дружище. Старый вояка и без нас понимает приближающуюся катастрофу. Наша задача отодвинуть ее и по возможности найти свет в конце туннеля. И первый наш шаг – это достать доки на операцию «Багратион». Русские так ее назвали."

"«Багратион»? А ты мне об этом не говорил."

"А ты, капитан, глубже покопайся в моей, а равно и твоей памяти и не то еще выудишь".

"Спасибо учту. Смотри только, не проболтай эти сведения дяде Гельмуту. Иначе мы взорвем его окончательно. Но, все-таки, как тебя зовут?"