Чужой очаг (СИ)

Узнать место, куда мы попали, удалось не сразу. Пожалуй, только портреты бывших директоров школы навели на правильную мысль – мы в нужном месте, и хозяин кабинета отсутствует.

– Удивительно, – Люциус прошелся по ковру к столу, заглянул в клетку с пеплом феникса – никто за столько лет так и не рискнул избавиться от останков, – удивительно, насколько человек влияет на место своего обитания. Нынешний директор Хогвартса человек рациональный и педантичный, если судить по тому как он организовал рабочее пространство. Очень напоминает кабинет Снейпа: только необходимое, много пространства, чтобы была возможность ходить. Некоторым так лучше думается.

Я посмотрел на протертый ковер, как будто на нем была протоптана дорожка, и согласился с выводами. Главное, чтобы хозяин не вернулся в разгар задушевной беседы.

– Гарри, мой мальчик, рад тебя видеть, – раздался очень знакомый голос, и я повернулся к портрету Дамблдора, досадуя на себя за оплошность, что упустил инициативу.

– Здравствуйте, директор, – я чуть склонил голову, рассматривая из-под полуопущенных век лицо и особенно глаза, цепко следящие за мной из-за очков, – Люциус, пожалуйста, – повернулся к нему, давая понять, что пора наложить чары конфиденциальности и запереть входную дверь хотя бы простейшим заклинанием, чтобы исключить внезапное появление здесь кого бы то ни было. Общаться с подозреваемым следовало один на один.

– Мальчик мой, – голос Дамблдора был приветлив и как всегда вызывал у собеседника расположение, но в отличие от него и противореча улыбке на губах, в глазах застыла тревога, – к чему такие сложности? Расскажи, как ты? Я горжусь, что был твоим учителем и наставником, успехи учеников наполняют душу преподавателей радостью.

Я чуть не рассмеялся: он гордится собой. Получается, что моих заслуг как бы и нет.

– Дорогой директор, я, то есть мы пришли, чтобы развеять наши сомнения по некоторым вопросам. Совершенно случайно открылись некие факты, которые требуют срочного прояснения.

– Мальчик мой, – Дамблдор выглядел встревоженным и одновременно участливым, – разумеется, разумеется, я помогу всем, чем смогу.

Он так ловко проигнорировал Люциуса, что можно было поаплодировать стоя. К сожалению, моя эмпатия на портреты не распространялась, и теперь придется нащупывать верные ходы и вопросы постепенно. Ладно, вспомним былые навыки.

– Во-первых, хотелось бы узнать каким образом мой родной брат оказался у магглов, почему ни одна живая душа в магическом мире не знала о его существовании? – одна из тактик ведения допросов состояла в том, чтобы ошеломить подозреваемого, а уж такого вопроса бывший директор никак не мог ожидать, о чем и говорил его ошарашенный вид.

– К-какой брат? О чем ты говоришь? Гарри, ты единственный ребенок…

– Господин Дамблдор, – сухо и официально продолжил я, – наличие его существования подтверждается многими факторами. Например, нашим удивительным сходством.

– Мальчик мой, – на смену панике пришло облегчение, видимо, придумал, как вывернуться, – ты же знаешь теорию о разделении душ и существовании второй половинки, как правило очень похожей. У каждого человека, согласно исследованиям таких известных ученых, как Септимус Мудрый и Алоизиус Фенрран, есть двойник…

– А также проведенными ритуалами, доказывающими наше кровное родство, – я как будто не слышал его попыток увести разговор в другую сторону.

– Гарри, – почти с надрывом воскликнул Дамблдор, – не может быть, чтобы ты встал на путь служения тьме!

– Кровная магия и ритуалы, проводимые главой рода, не являются служением тьме, – вставил Люциус свое веское слово.

– Я так и думал, что без Малфоев не обошлось. Сбили светлого мага с пути истинного. Гарри, единственный возможный путь для тебя – в отрицании темной магии. Светлые маги…

– Да бросьте, – презрительно прервал его Люциус, – уж вы-то прекрасно знаете, что только светлых, как и исключительно темных магов не существует. Вы нарочно сделали так, чтобы он сам запер в себе часть магии. За что вы так ненавидели этого ребенка, а? Или надеялись, что он никогда не соединит обе части? А может быть, вообще хотели, чтобы он не пережил единения? А, светлый волшебник?

Разговор стараниями Дамблдора стремительно уходил совершенно в другую плоскость. Этого нельзя было допустить.

– Я хочу знать, куда вы отправили ребенка, рожденного 30 июля 1980 года, и зачем это было сделано. Предупреждаю, я знаю достаточно, обман увижу сразу.

– Гарри, Гарри! Кто тебе сказал такую невероятную ложь?

– Ложь? Не думаю, – я вытащил из кармана клыки василиска и демонстративно положил их на стол в пределах видимости портрета и сам сел в кресло рядом, – моя мать против всех правил магического мира рожала здесь, а не в родовом поместье. Помощь при родах почему-то вызвались оказывать вы, хотя в акушерстве не разбираетесь совершенно. Воспоминания мадам Помфри, которые, кстати, переданы на сохранение и экспертизу гоблинам, однозначно подправлены. Кроме вас, это сделать некому. Итак, возвращаемся к вопросу: куда и зачем вы дели первого сына Лили Поттер.