Чжуанцзы

Не из ненависти к сану царя говорил так царский сын…, а из страха перед грозившей ему бедой. Такой, как царский сын…, можно сказать, не стал бы губить свою жизнь ради царства. Потому-то юэсцы и желали поставить его своим царем.

Царства Хань и Вэй спорили друг с другом из-за захваченной земли. Учитель Хуацзы встретился с царем Чжаоси[222], который выглядел опечаленным, и ему сказал:

– Предположим, ныне перед вами, государь, высеченное на камне предание Поднебесной, которое гласит: «Возьмешь спорную землю левой рукой – правую потеряешь, возьмешь спорную землю правой рукой – левую потеряешь. Однако же, взяв спорную землю, овладеешь всей Поднебесной». Взяли бы вы ее, государь?

– Я, единственный, не взял бы, – ответил Чжаоси.

– Прекрасно, – сказал учитель Хуацзы. – Отсюда видно, что две руки важнее, чем вся Поднебесная, а тело важнее, чем обе руки. А ведь царство Хань намного меньше всей Поднебесной, оспариваемая же ныне земля намного меньше царства Хань. Вам, государь, конечно, не следует подобной скорбью ранить тело и губить жизнь.

– Прекрасно! – воскликнул царь Чжаоси. – Многие учили меня, единственного, но таких речей мне еще не удавалось слушать. Можно сказать, что учитель Хуацзы познал соотношение важного и неважного.

Прослышав о том, что Янь Врата Бытия овладел Путем, луский царь не замедлил отправить к нему гонца с шелком в дар. Янь Врата Бытия жил в грязной деревеньке, одевался в холст из пеньки, сам кормил и поил буйвола. Янь Врата Бытия вышел к гонцу луского царя, и тот спросил:

– Это дом Яня Врата Бытия?

– Это дом Врата Бытия, – отвечал Янь.

Гонец поднес шелк, но Янь Врата Бытия молвил:

– Боюсь, что вы не поняли приказа, и это могут вам поставить в вину. Не лучше ли проверить?

Гонец возвратился к царю, проверил и, когда явился снова, уже не нашел Яня[223].

Подобные Яню искренне ненавидят богатство и знатность. Недаром говорят: «Истина Пути в том, чтобы совершенствоваться самому, все остальное лишь сор – и управление царством, и управление Поднебесной». Вот почему мудрый считает бесполезными заслуги предков и древних царей, они не нужны ни для самосовершенствования, ни для сохранения жизни. Разве не прискорбно, что ныне многие цари, погрязнув в пошлости, жертвуют жизнь ради вещей! Мудрому же надлежит выяснить причины, почему это происходит, почему так действуют. А ныне известен случай, когда жемчужиной суйского царя[224] сбили из арбалета птичку на высоте в тысячу жэней. Не смешно ли, что бесценное сокровище использовали для достижения столь ничтожной цели! Так разве жизнь не важнее сокровища суйского царя?

Учитель Лецзы попал в нужду и отощал от голода. Какой-то гость поведал об этом чжэнскому царю Цзыяну.

– Разве государь, – спросил он, – не прослывет врагом мужей, если постигший учение муж – Ле Защита Разбойников, бедствует в вашем царстве?

Чжэнский Цзыян тотчас велел служителю одарить Лецзы просом.

Учитель вышел к посланцу, дважды поклонился, но проса не принял. Посланец удалился.

Лецзы вошел в дом. Жена посмотрела на него, стала бить себя в грудь и сказала:

– Слышала я, что семья человека, постигшего учение, обретает покой и радость. Мы же отощали от голода. Царь дарит вам, Преждерожденному, зерно. Разве это не судьба? А вы, Преждерожденный, отказываетесь!

Учитель Лецзы улыбнулся и ответил:

– Царь шлет в подарок просо, а сам меня не видел, знает обо мне лишь с чужих слов. Так с чужих слов он обвинит меня и в преступлении. Вот почему я не принял дара.

А народ и вправду восстал и прикончил Цзыяна.

Когда царь Чу Светлейший[225] лишился своего царства, за ним последовал мясник, забивающий овец, Рассуждающий. Вновь обретя царство, государь стал награждать всех, кто не покинул его в беде. Очередь дошла и до мясника.

– Великий государь лишился царства, – сказал Рассуждающий, – и я лишился скотобойни. Ныне великий государь вновь обрел свое царство, и я, Рассуждающий, вновь обрел свою скотобойню. Так, ко мне, вашему слуге, вернулись и ранг, и жалованье. Какая же мне еще нужна награда?

– Заставить его принять награду, – передал в ответ государь.

– Не по моей, вашего слуги, вине великий государь лишился царства, – сказал Рассуждающий, – поэтому я не смею принять казни. Не моя заслуга в том, что великий государь вновь обрел царство, поэтому не смею принять и награды.

– Привести его ко мне, – велел царь.

– По законам царства Чу предстать перед царем можно, лишь получив награду за важные заслуги. Ныне же у меня, вашего слуги, не хватает знаний, чтобы сохранить царство; не хватает смелости, чтобы принять смерть в бою с разбойниками. После вторжения армии царства У в столицу Ин, я, Рассуждающий, в страхе бежал от разбойников, а не последовал за вами намеренно, великий государь. Ныне же вы, великий государь, желаете, чтобы я, Рассуждающий, предстал перед вами. О таком нарушении закона и клятвенного договора в Поднебесной мне, вашему слуге, еще не приходилось слышать.

Царь обратился к Конюшему Владеющему Своими Чувствами со словами: