Cинкогнита

Финальная сцена спектакля по форме напоминает политическое высказывание и символическую акцию. Незадолго до этого учителя, не желая заниматься проблемным поведением Вениамина, превращают во врага Елену Львовну, которая пытается противостоять Вене и ищет истоки его фанатизма. Директриса увольняет учительницу из школы за неподобающее поведение и слишком научные и либеральные взгляды, отражающиеся на ее преподавательских методах. Однако та наотрез отказывается уходить — в ответ она прибивает кроссовки к полу гвоздями и в отчаянии кричит: «Я отсюда никуда не уйду! Здесь я на своем месте!» В оригинальной пьесе фон Майенбурга учительница прибивает гвоздями не обувь, а ноги, таким образом добровольно принося себя в жертву во имя принципов. Финал, воплощенный Серебренниковым — заявление, хорошо понятное в российском политическом контексте. «Хотя вас и много больше, говорит учительница, но именно вы сумасшедшие, а не я, я тут — единственный здравый человек. И именно для того, чтобы здесь осталась крупица здравого смысла, я отсюда никуда и не уйду»,21 — такое описание подтекста дает Андрей Архангельский в своей рецензии на фильм.

Кинематографическая адаптация « (М) ученика» — фильм «Ученик», вышедший спустя два года после премьеры спектакля, преданно следует за своим театральным источником. Фильм не только снят тем же режиссером по тому же сценарию, но и с практически неизменным актерским составом. Главное отличие — замена исполнителя главной роли Никиты Кукушкина на Петра Скворцова. Кукушкин, которому на тот момент было 25 лет, выглядел слишком взрослым для роли школьника — поэтому Серебренников, желающий сделать фильм более реалистичным, нежели спектакль, решил отдать главную роль более молодому актеру. Еще одно новшество — смена названия, объясняется не творческим замыслом, а, как ни странно, пожеланием съемочной группы — операторы устали каждый день читать на хлопушке мрачное слово «мученик».

Получившуюся картину Серебренникова часто называют слишком театральной, что нельзя назвать небезосновательным. Фильм снят длинными планами с большим количеством внутрикадрового монтажа. Герои говорят по-театральному выразительно, и периодически кажется, что они не ведут диалог, а произносят монологи. Несмотря на разнообразие локаций, как интерьерных, так и натурных, мир фильма кажется ограниченным, камерным и клаустрофобным. Тем не менее, по словам Серебренникова, спектакль и фильм очень отличаются, и историю пришлось заново пересобрать для того, чтобы перенести в кинематографический формат. Киноязык «Ученика» создает независимую художественную интерпретацию истории в новой форме.

Во-первых, это выражается в том, что фильм вводит разные точки зрения на происходящее и показывает зрителю части истории как минимум от лица трех героев. Открывающая сцена «Ученика» снята с перспективы мамы Вениамина Инги (Юлия Ауг) — она заходит в квартиру и «допрашивает» сына, почему тот уже несколько недель не ходит на плавание в школе. Хотя Веня на протяжении большей части сцены принимает участие в диалоге, камера не спешит показать его, а когда наконец-то делает это, мальчик находится на заднем плане в расфокусе, всегда позади матери. Этот прием передает нежелание Инги понять и услышать сына. Далее происходит смена точки зрения — главным героем становится Веня. В одной из первых сцен он падает в бассейн, и на несколько мгновений камера становится субъективной — герой всплывает со дна бассейна и видит, как над водой возвышается учитель физкультуры. А некоторые сцены в фильме показаны от лица Лиды, одноклассницы и любовного интереса Вени. Девушка часто снимает на телефон выходки юноши — эти видео время от времени заменяют собой основные кадры, создавая эффект отчуждения и взгляда со стороны.

Вторым новшеством является то, что кинематографический реализм «Ученика» переносит историю из пространства искусственности и абстрактности театра в реальный мир, и делает ее интонацию более мрачной и жуткой. То, что в спектакле герои только представляли себе и/или проговаривали словами, в фильме становится отдельными сценами. План убийства Елены Львовны, который придумывают Веня и его друг и последователь Гриша (Александр Горчилин), в «Ученике» показан как воображаемая, но вполне реалистичная и жестокая сцена смерти. Религиозные видения Вениамина также переносятся из пространства текста в пространство реальности. Кроме того, последствия действий героев в фильме шокируют больше, чем на театральной сцене — так происходит с эпизодом, в котором Веня по-настоящему «уничтожает» свою комнату и превращает ее в монашескую келью с одним матрасом посреди голых стен. Киноадаптация истории позволяет зрителю четче осознать происходящее как нечто возможное в реальности, а не абстрактное зрелище, существующее в вакууме.