Cинкогнита

Примечательно, что контекст, в котором вышла «Дюна», отчасти самостоятельно наполняет этот фильм и сам роман дополнительными смыслами. Когда критики упоминают в рецензиях на ленту исламофобию, глобальную проблему миграции, рост неравенства и экологический кризис, они контекстуально расширяют смысловой потенциал «Дюны» как трансмедийного проекта. Сам же Вильнев в многочисленных интервью рассказывал, что его фильм — это критика тропа «белого спасителя», то есть классического кинообраза светлокожего, благородного героя, неизбежно совершающего подвиг и спасающего менее способных людей.

В каком-то смысле Пол, главный герой фильма, действительно кажется героем нового типа. Хотя с первых сцен зрителей подготавливают к тому, что он очередной «избранный», мотивация Пола на протяжении фильма гораздо сложнее, чем привычное стремление к благородству и чести. Вильнев развивает в своем герое идеального дипломата — Пол отстаивает право фременов на самостоятельность, знакомится с культурой этого народа, но также открыто защищает свой собственный род. При этом оригинальный сюжет «Дюны» до конца не может раскрыть задумку Вильнева. В романе Пол как бы проходит перерождение в фременов, прежде чем стать полноценным лидером. Поскольку Вильнев разделил свою работу на две части, из первого фильма до конца не становится понятно, в чем именно образ Пола критикует традицию «белого спасителя».

Интересен подбор актера на главную роль в фильме. Так, например, редактор Indie Wire Дэвид Эрлих, раскритиковал выбор Тимоти Шаламе для исполнения роли Пола. Эрлих пишет, что Шаламе «в некотором роде тоже избранный — неуклюжий нью-йоркский парень, который использовал свой статус интернет-звезды для законной славы». Иными словами критик отмечает, что привилегированность и известность актера в какой-то степени только сильнее легитимируют образ «белого спасителя» и коммерциализируют антиколониальный посыл фильма. Стоит отметить, что главную женскую роль играет Зендая — также одна из самых востребованных актрис сегодня.

Дженкинс выделяет (Jenkins, 2009) несколько свойств трансмедиа, и на некоторых из них стоит остановиться в контексте разговора о «Дюне». Интересно, что сам Вильнев настаивал на том, что его фильм необходимо смотреть на большом экране — это задает определенные условия вовлечения (immersion) для зрителей. На символическом уровне такой просмотр предполагает, что смотрящий сможет лучше погрузиться в устройство мира «Дюны». В свою очередь, Вильнев предполагает, что зрители, изучив киновселенную, смогут проецировать ее колониальные идеи на нашу действительность — в этом проявляется экстрагируемость (extractability) «Дюны».

Наиболее отчетливо в картине проявляется построение мира истории (worldbuilding), поскольку Вильнев, как мы упоминали, отдает значительную часть хронометража для описания вымышленного пространства. Режиссеру важно, чтобы зрители смогли почувствовать себя частью «Дюны». Причем субъектность Арракиса подчеркивается еще и опасностью этой планеты. Природа буквально становится персонажем фильма, постоянно бунтуя против человеческой воли и предлагая героям непреходящие испытания — от выползающих из ниоткуда гигантских червей до убивающих все на своем пути песчаных бурь.

Кроме того, для режиссера принципиальным моментом становится серийность (seriality) истории. Вильнев разделяет повествование на две части таким образом, чтобы от зрителя как можно дольше скрывали главную интригу — в чем избранность Пола? Поэтому во многом от того, какой будет вторая часть «Дюны» зависит, получится ли у режиссера еще больше расширить антиколониальное высказывание и вселенную Фрэнка Герберта.

Шура Гуляева

Большие маленькие женщины

Кинематографический талант Греты Гервиг смог превратить морализаторский, насквозь пропитанный духом христианской этики роман в историю, крайне актуальную для XXI века. «Маленькие женщины» названы зарубежными критиками «переизобретением» книги Луизы Мэй Олкотт и экранизацией, вдохнувшей новую жизнь в культовый американский роман. Фильм действительно выделяется среди своих кинематографических предшественников: он перестраивает классический нарратив, играя с хронологией повествования, цветовыми решениями, а также предлагает зрителю самому решать, где реальность, а где — фикция.

Рецепция фильма: рецензии, кинопремии и кассовые сборы

Новаторский подход Гервиг к роману — одновременно безмерно его уважительный, но в то же время предлагающий новое прочтение — был высоко оценен как критиками, так и зрителями. Несмотря на то, что фильм не был представлен на фестивалях (за исключением открытие международного кинофестиваля в Рио-де-Жанейро), уже после предпоказов зарубежные журналисты выражали мнение, что эта работа — достойный кандидат на оскаровскую гонку и новая вершина, которую покорила Грета Гервиг.