Coagulopathies (ЛП)

Наконец мы садимся за стол, и я уминаю почти весь свой бургер-сэндвич. Профессор Рен выглядит раздраженным, а Хакс просто сидит и проматывает ленту Твиттера, абсолютно невосприимчивый к неловкому напряжению между мной и моим преподом. Наверняка он привык к тому, какой Кайло нервный. Вечно на взводе, и меня это просто выматывает.

Я отпиваю глоток кофе:

— Ладно, а сколько Фазме лет?

— Около тридцати. Она с Митакой сколько, около года? — Хакс скребет щетину, задумчиво пожевывая губы. — Я напишу ей, узнаю, может, свободна.

— Нет, — обрывает его профессор Рен. — Ты не станешь этого делать.

— Круто, спасибо, — отвечаю я Хаксу, игнорируя Рена, и делаю еще один глоток. — А какая она?

— Крутая. Высокая. Непредсказуема как шальная пуля, еще в колледже была такой. Слишком даже для Рена, — Хакс ржет, и я вижу, как профессор Рен становится ярко-красным. — Хотя он пытался. Но она слишком похожа на его мать.

Рен отталкивается от стола и, шатко поднявшись на ноги, сбегает в свою спальню, а Хакс продолжает смеяться и качать головой.

Я оборачиваюсь вслед Рену.

— Да? Она вся такая Альфа-альфа?

— Ага, срутся как бешеные, когда видят друг друга. Как уксус и вода. Кока-кола и Ментос, — Хакс откусывает от своего бургера и машет им в мою сторону. — Ты ему куда больше подходишь.

Вот теперь краснею уже я:

— Это еще почему? Потому что я слабачка?

— Не слабачка, — отвечает Хакс. — Просто не разъяренная сука с чипом в плече, как большинство Альфа женщин. Без обид. Рен тоже не сильно стереотипный Омега — подожди, вот встретишь как-нибудь Митаку — так что вы уравновешиваете друг друга. Гармония, типа того. И Рен боится, что она испортит тебя и ты тоже захочешь поиметь его в задницу, ну или что-то в этом роде.

— Да что с вами всеми такое и этими задницами? Базин тоже об этом говорила! Неужели все так повернуты на этом?

Он хмыкает, кивая:

— Спросишь Фазму. Она выложит тебе все самые стремные подробности.

Боже. Не думаю, что мне хочется трахать кого-то в задницу. С чего мне должно хотеться этого?

Профессор Рен возвращается из спальни с аккуратно сложенным комплектом одежды, предлагая его мне на расстоянии вытянутой руки. Я беру и бормочу сдавленное спасибо.

Черная классическая рубашка и спортивные штаны, все его — да я утону в этом. Но, наверное, лучше, чем платье.

— Фазма будет здесь завтра, Рей, — говорит Хакс спокойно. — Хочешь потусоваться до этого времени?

— Эм-м-м, — я смотрю на Кайло. — Я могу попросить Финна подбросить меня обратно.

— Не, можешь остаться тут, — Хакс ухмыляется, закидывая жевательную резинку в рот, и напрочь игнорирует смертельный взгляд Рена. — Хочешь, прошвырнемся к Таргету и подберем тебе что-нибудь чистое и по размеру?

— Я пойду, — обрывает его профессор Рен и тыкает пальцем в Хакса, остановив буквально в дюйме от его лица. — И ты идешь со мной. Рей нельзя быть на виду, где нас могут застать вместе, и еще я тебе не доверяю, Армитаж.

Он поднимает руки над головой и встает, будто его сейчас в тюрьму забирать собрались. Эм… Ну…

Я прочищаю горло:

— У меня нет… денег. С собой. И еще… может быть, мне стоит выбрать себе… нижнее белье?

— Хакс гей, он выберет, — отрезает профессор Рен.

— Вообще-то это немного оскорбительно, но так и быть, — Хакс пожимает плечами, закидывая за спину куртку, и бросает на меня взгляд. — Знаешь, не думаю, что кто-то из наших узнает ее, Рен. А если она останется тут, то вся квартира снова пропахнет ею. Ты же этого не хочешь, а?

Профессор Рен хватает его за ворот рубашки и тащит за собой к двери, а Хакс просто ржет — теперь понятно, как он поладил с По — спотыкаясь на ходу. У меня все еще остается парочка вопросов о том, что вообще происходит, и я поднимаю в воздух палец, пытаясь привлечь внимание. Будь Альфой. Будь Альфой.

— Извините, — жалобно начинаю я, — но у меня пара вопросов…

— Закройте окна, — выпаливает профессор. — Не впускайте сюда никого и никуда не выходите.

Они уходят, оставив меня одну за столом.

Проходит пара минут прежде, чем я все же встаю, убираю со стола и мою тарелки, а затем иду в ванную, чтобы переодеться. Приму душ вечером, если разрешат.

Под раковиной стоит контейнер для использованных шприцов. Наверное, это для лепролайда. Я пялюсь на него, наверное, с минуту, а затем закрываю дверцу и выключаю свет.

Через несколько минут мне приходит сообщение от профессора Рена, спрашивающее, какой у меня размер, и я иронично отвечаю «маленький, если вы не заметили». После этого он больше ничего не пишет, и я слоняюсь по квартире, закрывая везде окна и вздрагивая от холода. Все его попытки избавиться от моего запаха пошли насмарку, и я снова в его ловушке. Боже, ну почему он такой противоречивый, это так выматывает.

Последнее окно в спальне. Я закрываю его и задерживаюсь, разглядывая лаконичную, самую обычную мебель и запертую гардеробную. Уверена, он сложил одеяла и вернул все на свои места.

Сейчас темно-серая постель аккуратно застелена. Я иду к прикроватной тумбочке и, осмотревшись поверх, лезу в верхний ящик. Ничего кроме бутылочки с мелатонином, перекатывающейся по днищу.

Хммм.