Coi Bono? Повесть о трагедии Гуш Катиф

«Разве может немыслимое стать неизбежным?.. Он рассудит нас непременно, ибо Он во всём и со всеми: и с победителями, и с побеждёнными, и с обиженными, и с обидчиками; с теми, кто клянётся, и с теми, кто клятву нарушает… Он здесь…И в это утро… А где мой генерал, мой кумир где? Спит? Сейчас? Перед Этим…А завтра, после Этого… Арик, конечно, выслал ночную телеграмму, и утром все узнают, что Это вовсе НЕ НАДО!..»

Полковник решил приготовить себе чай и ещё тарелку салата. Достав с полки деревянную дощечку, он нарезал помидоры, огурцы, свежие листья салата, залил всё ложкой сметаны и бросил щепотку соли. Потом решил, что можно смело добавить и немного лука («ко мне больше никто близко не приближается…»).

Вдруг, взглянув на свежие листья салата, полковник загрустил: «Что если…Увижу ли свой огород послезавтра?..»

Скрипнула дверь. Полковник оглянулся.

– Не спишь?

Офира молча прошла на кухню, перевела взгляд на окно. Вздрагивал свет уходящей ночи.

– Хочешь, поедим салатик? – предложил полковник.

– Ты тоже не спишь? – не отрывая взгляд от окна, спросила Офира.

– В мои годы сон ни к чему, – ответил полковник. – А тебе бы надо…

– Лучше поговорить… – сказала Офира и внимательно посмотрела на полковника.

– Сейчас? О чём?

– Может, о совести… Ничего, что я об этом?..

– Нет-нет, – проговорил полковник, – я и сам себя спрашиваю… А почему вдруг?..

– Не вдруг… – Офира оглянулась на дверь, за которой спал Идо. – Как ты считаешь, Лотан станет участвовать в Этом?

Полковник отодвинул тарелку с салатом в сторону. Сказал:

– Мой сын – солдат.

– Я думаю, что Лотан не станет…

– Мой сын – солдат, – повторил полковник. – Чай попьёшь?

– Лучше бы мы здесь не жили, – сказала Офира. – Мы все очень тяжело трудились… Для чего?..

– Здесь наш дом, – сказал полковник.

– Здесь?.. – на лице Офиры выступило странное выражение. – Лучше бы его не было…

– Что?

– Я сказала, что лучше бы…Кому-то понадобилось тогда, чтобы мы, наглотавшись идеями, словно наркотиками, пришли сюда; теперь кому-то понадобилось, чтобы нас здесь не стало? Ненавижу!.. Замыслы, идеи, стратегии, тактики – скрытая ложь, сладкий обман… Ненавижу!.. К чему вы, бесконечно храбрые и бесконечно глупые лидеры нации, и нас и себя привели? Нас даже не столько обманывали, сколько использовали, а вот теперь предают… Лозунги, призывы – к чему всё это? Чтобы придти к всеобщей потере совести? Чтобы, опустошив людские души, посеять в них тупую покорность? Чтобы погубить наши семьи? Уж лучше бы…

Полковнику захотелось куда-нибудь сбежать, спрятаться, но шея потеряла подвижность, а ноги – силу. Стараясь на невестку не глядеть, он не своим голосом зашептал:

– Что ты всё заладила «лучше бы, лучше бы»?

– Ненавижу!.. – отозвалась Офира. – Как я утром объясню моему сыну про Это?.. Может, объяснишь ему ты, полковник? Ведь утром Идо обязательно спросит у тебя про Это:

– Дедушка, нас прогоняют из дома?

– Вроде бы, – ответишь ты.

– Так ты, дедушка, больше не герой?

– Нет, – признаешься ты, – кажется, нет…

– Почему? – спросит Идо, и, вместо ответа, ты всего лишь разведёшь руками, потому что правду сказать внуку не посмеешь… Идо всё равно не поверит, что ты не знаешь: ведь он привык думать, что ты да знаешь…Господи, лучше бы это утро не наступило вовсе… – Офира заглянула в глаза полковника. Она смотрела в них долго и настойчиво, и по выражению её лица невозможно было понять, что она в них увидела, но только вдруг изменившимся голосом спросила:

– Одному оставаться страшно?

Выдержав взгляд невестки, полковник ответил:

– Если совсем-совсем одному, то терпимо, а если одному, но среди своих – невыносимо…

Офира вяло махнула рукой и вернулась к себе в комнату.

«Арик, скажи им… – полковник, взглянув на закрывшуюся за невесткой дверь. – Скажи им ты…»

Тишина.

Ни единого знака.

Ни единого намёка.

Вдруг полковник представил себе сына, лейтенанта Лотана, который входит во главе своего взвода в ворота Кфар-Даром.

– С кого начнём, лейтенант? – спросит сержант.

– С моего отца, – ответит Лотан.

– Вы уверены, лейтенант?

– С полковника Амира Шаца.

– Слушаюсь! – скажет сержант. – Только…

– Что?

– Может, прежде узнать, что думает о вашем приказе полковник Шац.

Лотан достанет мобильник и спросит: «Отец, ты как думаешь?..»

– Лейтенант, поступай, как НУЖНО… – услышит Лотан в ответ.

Полковник отстранённо посмотрел на тарелку с салатом и вернулся в комнату. Вспомнил о приглашении в Университет – декан кафедры истории просил рассказать студентам о первых часах войны Судного дня.

«Теперь уж зачем?..» – полковник закрыл ладонями лицо и стал крутить своё кино…

…В тот день перед дверью, ведущей в родильное отделение, стояла пожилая женщина и трое мужчин.

– Кто тут майор Шац? – спросила медицинская сестра.

– Не я! – ответила пожилая женщина.

Мужчины переглянулись между собой и подтвердили хором: «Не она!»

– У майора – сын! – сказала медицинская сестра.

– Разумеется, сын! – бормотал Амир Шац, направляясь к дверям лифта.