Cold hands, warm heart (СИ)

- Спасибо. – Улыбнулась Амели шире и невольно поцеловала Жерара в щеку. – И тебе, за то, что поможешь мне в этом. Но само открытие и набор учеников будет еще не скоро. Мы хотели бы заняться этим лишь после того, как обручимся. А это произойдет… еще не скоро.

- Милая, ближе к весне, обещаю тебе. – Тут же проговорил Жерар с улыбкой.

- В общем, в эту пятницу я отыгрываю свою последнюю роль, и до самой свадьбы я свободна. Я могу заняться тобой и научить чему-нибудь.

- Отлично, поручаю это тебе. – Решительно отозвался Жерар, кивнув. – А то мне бы не хотелось снова обращаться к Ане. Мне хватило того, что она сделала с тобой.

- Слово супруга – закон для меня! – захихикала Амели, погладив жениха по щеке с его обыкновенной щетиной, которая, надо сказать, начала постепенно переходить в настоящую бородку и приносила неприятные ощущения от соприкосновения с руками и губами. – Только бы мой супруг еще брился…

- Ох-х-х, ладно-ладно, женщина. – Буркнул Жерар, доедая суп, после чего, чмокнул Амели в щеку и удалился прямиком в ванную комнату, откуда через минуту послышался звук бритвы.

- Так или иначе, после пятницы я с удовольствием научу тебя всему, что знаю, – улыбнулась Амели, после чего сощурилась и твердым тоном проговорила: - Только учти, что я жалеть тебя не буду.

- Усвою. – Кивнула Лена, и знала бы она, что ее ждет, не стала так ярко и лучисто улыбаться в тот момент…

***

Ее рывком опрокидывали на маты уже восьмой раз за сегодня, и кости начали немилостиво трещать от этого.

- Ты продержалась пятнадцать секунд. - Констатировала Амели, заламывая руки скулящей Лены, которую она подмяла под себя, прямо на маты. - Еще раз.

- Может, вернемся к тому, чтобы я училась стрелять? - жалобно подала голос Лена и тут же пискнула от боли, когда Амели заломила руки сильнее. - Хорошо, я поняла!!.

- Будь на моем месте Ана Амари, ты бы давно рыдала, девчонка! - неожиданно дерзко отозвалась Амели, отпуская англичанку и позволяя ей встать на ноги. - Жерар сказал, чтобы я научила тебя драться, и я это сделаю.

Для Лены не было сложно дать Амели отпор, но говоря откровенным языком, она попросту не представляла себе, как вообще поднять руку на француженку. Но спустя пятнадцать знакомств с матами и оперативными захватами, обездвиживающими и приносящими боль, Окстон отбросила все принципы, какие у нее только были до этого.

Рукопашным боем они занимались два раза в неделю, а уроками стрельбы – раз в неделю. После своих занятий в академии, Лена спешила по уже известному им адресу, и пропадала там до глубокого вечера.

Жерар взял в аренду для их тренировок небольшой зал в одном из спортивных центров. Там все было оборудовано для интенсивных тренировок рукопашного боя, также зал имел хорошую звукоизоляцию, что было бесценно, когда Амели учила Лену стрелять. Стрелять у нее получалось лучше, чем драться. По крайней мере успехи в этих областях разнились, и Лене было намного легче совладать с огнестрельным оружием, чем с искусством рукопашного боя, обходящимся ей множеством синяков и ноющими мышцами всего тела.

Но что было честно и точно, так это то, что их тренировки приносили свои плоды, и спустя месяц тренировок Лена смогла сделать то, что обычно считала невозможным - одолеть Амели в очередной схватке. Это произошло внезапно даже для самой Лены, которая выполняла уже вбитый ей в голову прием защиты и, сама того не ведая, самым изящным образом перешла в контратаку. Амели оказалась подмята под нее.

- Кажется, что мои уроки не остались без следа. - Отметила Амели с усмешкой, покорно хватаясь за протянутую руку удивленной англичанки. - Ты молодец. Продолжим.

Амели была хорошим учителем, это правда. Она говорила коротко, но ясно и по существу, вкладывая в каждую фразу практический смысл. Окстон терпела боль, трудности, сносила иногда очень жесткие замечания француженки, но ни разу не пожалела о том, что Амели была ее учителем. Та, надевая на себя маску учителя, была действительно очень строгой, и любая похвала из ее уст в таком образе – была заслуженной.

Поэтому когда Лена слышала от нее даже такое простое слово – «молодец» во время занятий, она знала, что действительно заслужила эту похвалу. К тому же всякий раз, как ее прожигало раскаленное золото глаз Амели, Лена чувствовала, что по ее позвоночнику спускалась нервная, но будоражащая все естество дрожь.

Оказываться каждый раз вплотную к Амели, физически противостоять ей и просто соприкасаться… Было в этом что-то такое, что Лену заводило. Задевало нечто еще неизвестное Окстон, но активно пробивающееся наружу, когда она оказывалась в ситуациях полного накала, избытка адреналина, противостояния. Это был азарт? Быть может какой-то бойцовский норов? Лена не знала, но каждый раз, оказываясь на матах, подмятая под Амели, чувствовала ярое желание отомстить ей тем же - и одержать верх, чтобы стереть с ее лица самодовольную усмешку, что украшала ее губы каждый раз, как они оказывались в подобной позе.