Contra Dei 1

И нет малых деяний среди тех, что свершаются на рубеже всех возможностей, но нет и великих среди тех, что свершаются вполсилы.

Как прохождение одной ступени означает лишь наличие следующей, так и желание большего — удел темных — означает развитие. Неспокойность темного духа — есть основа самосовершенствования, которой безраздельно владеют лишь порождения Тьмы, универсальное оружие против мертворожденных статичностью. Неспокойность, что есть динамика, познание однонаправленное с Волей Ада.

И видение Единого — основа познания, ибо грани слишком многочисленны, чтобы подобно мозаике явить Целое.

Создающий догмы открытых истин обречен на метание духа — тупиком обернется ему любое препятствие, и непосильной ношей будет груз новых откровений. Подобно змее, сбрасывающей кожу, возрождающей себя в каждый цикл жизни, темные обновляются, перерождаясь на Пути многократно, оставляя звучать лишь эхо старых побед и неудач.

Новые свершения требуют новых сил обновленного духа, словно родники они утоляют жажду, но, утоляя, возжигают все большую.

Единый источник питает родники чистого знания, стремящихся к нему ждут испытания духа и разума, барьеры явленные и мнимые. Последние заставят рассеивать силы, замещая Единую Цель на бесцельность сиюмгновенности, явленные же барьеры влекут за собой преодоление — драгоценными крупицами опыта формируют цитадель нерушимости духа.

Способный преодолеть многое будет испытан ad valorem, способный преодолеть все пройдет через многое.

Глубина испытаний определяется глубиной стремлений и принятых обязательств.

Необходимость Ада формирует внутреннюю необходимость духа согласно ответственности. И осознание этой ответственности превалирует над субъективным желанием действия, в обратном случае создавая иллюзию прогресса, по сути же являющегося блужданием в лабиринте собственных амбиций.

Выверенными и точными должны быть удары воина всех Дьяволов, но не следует замещать выверенность неуверенностью, извращая понятие целесообразности.

Равновесие между субъективным стремлением и объективной необходимостью — суть основа деяния. Единственно верного деяния во Благо Ада.

Ибо согласно закону Войны духовной действие приравнено к противодействию, но не сравнимы разрушения, ими произведенные. Контрудар отразит ненависть иного качества, способную равно как погубить слабого, так и огранить монолит духа непреоборимого. Посему незыблемый, утвердивший неуязвимый оплот своей сущности, наносит и отражает удары врага в полной мере, расширяя границы завоеваний, поглощая свет мраком теней.

И битва обители внутренней переходит на все уровни извне, бесчисленность которых ограничивается лишь возможностями.

Состояние Войны, закаляющее темный дух, ощущается тем острее, чем более велико развитие, ибо так множатся точки преломления Сил, ибо так постоянно нарастает противостояние. И на границах противоборствования, проигравших и победивших ждет пропасть преодоления. Избегающий ее избежит ударов, тем самым, укрепляя слабости свои, погружая себя в омут бессилия. Шагнувший же через и сквозь исконно свое и чуждое завоеванное создает покров защиты обороняющей, тот, что есть щит, равно как и меч.

Но обладание оружием не означает победы, только лишь знанию под силу направить удар, а способности чувствовать врага — даже надевшего любые маски, пришедшего под любыми личинами — под силу сделать этот удар всеобъемлюще гибельным. Действие, достигнувшее всех планов проявления противника, совершенно, единовременное оно длится ad infinitum, направляя и сосредотачивая концентры ненависти.

Совершенство деяний требует абсолютной максимизации вложения сил, посему цель удара всегда едина, и сражение возможно единственно с тем, кто его достоин. Обагряющий же меч своей силы в крови недостойных — тем оскверняет оружие свое, обесценивая неоценимое.

Но cuique suum, и уподобившийся нечистоплотному достигнет желаемого, теряя много более, теряя сам шанс исправить ошибку.

Ибо Тьма не терпит грязи человеческой; стремящийся к Ней во имя самого себя познает всю полноту Ее презрения. Развитием его станет потворствование своим слабостям и возвеличивание своего несовершенства. Проклятый и ограниченный самим собой имеет участь жалкую,

ибо путь его — тление и разложение духа,

апогей его — уподобление червям, живущим инстинктами.

И каждое кичливое кривляние пустых духом — есть лишь вычурная интерпретация лжи, исступленный бред умирающего естества.

Абсурдность существования грязи оправдывает процесс отделения зерен от плевел — преодоление искушения человеческим суждено всякому идущему против света. Человеческое здесь есть конгломерат свойств и мироощущений, заложенный семенем божественного в душу творения его.

Все невытравленное, неприемлемое и чуждое духу, постигающему бесконечность, является целью ударов врага, господствующего лишь в им же порожденном.