Contra spem spero

— Не в этом дело. Конечно, вряд ли кто-то из здешних жителей сейчас следит за домом батьки нашего пана директора через бинокль — но я не столько тебя хочу обезопасить, сколько пана Блажека. Не думай, что те, кто играют за чёрных — простофили и бездельники. Сейчас, когда они знают, что здесь, в Злинском крае, прячется человек, которого они безуспешно ищут три года — они будут землю рыть! Парень, ты, видно, не понимаешь всей опасности, которая над тобой нависла…. Не мудрено — вокруг пряничные пейзажи, дружелюбные моравы, сливовица, нега и благость. Вот ты и утратил бдительность…. Так?

— Ну, Дмитрий Евгеньевич, ведь здесь реально — не Курдистан…

— Не Курдистан. Здесь всё намного хуже! — Левченко налил себе чаю, отпил пару глотков, и, поставив чашку на стол — спросил у своего собеседника: — Ты про такую авиабазу Шиманы что-нибудь слышал?

Одиссей пожал плечами.

— Нет. А где это?

— Есть такое местечко в Польше — Старые Кейкуты, недалеко от Щитно, Варминьско-Мазурское воеводство. Вокруг — леса да озёра, заповедный край. Так вот, там располагается учебный центр польской военной разведки — штирлицев своих пшеки там натаскивают. А до этого там этим же немцы занимались — это бывшая Восточная Пруссия. Рядом — аэродром Шиманы, база польской транспортной авиации, изрядно подзаброшенная, правда. Но полоса там серьезная, рассчитанная на тяжёлые самолёты — вплоть до семьдесят шестого Ильюшина.

— И?

— Так вот, в этой разведшколе полтора года назад отдельный блок зданий — он на отшибе, аккурат между взлётной полосой аэродрома и остальными зданиями школы расположен; четыре двухэтажных дома, бывшие казармы унтер-офицерского состава — арендовали американцы. Обнесли забором в три метра, поставили системы наблюдения, свою охрану… и теперь это — тюрьма Центрального разведывательного управления. Туда прямиком из Кабула доставляют шибко ценных пленных и тех деятелей администрации Карзая, какие в связях с талибами замечены. Как результат — штатовские генералы имеют постоянную свежую и достоверную информацию о том, что внутри Талибана творится.… Не стану тебе говорить, как им эта информация достаётся — но наблюдение со спутников зафиксировало довольно интенсивную работу котельной в этом отдельном блоке. При том, что теплоснабжение тамошних зданий идёт от центральной станции в Старых Кейкутах…. Мы предполагаем, что сжигаются трупы. Трупы тех, кто уже более не годиться в качестве источника информации. А ты говоришь — не Курдистан…. И поэтому я бы очень не хотел, чтобы пана Блажека те, что играют за чёрных, в эти Старые Кейкуты потащили. Много он, конечно, не расскажет, но всё равно — зачем деду на старости лет такие ужасы переносить? Поэтому ты тщательнейшим образом приберешься здесь — чтобы ни одна сволочь и на мгновение не заподозрила, что пан Блажек каким-то боком причастен к исчезновению… ты кто нынче по паспорту?

— Словенец. Воислав Дедич.

— Что пан Блажек имел какие-то дела с Воиславом Дедичем, он же — якобы погибший в Ираке Александр Тищенко, он же — осуждённый в Венгрии и успешно бежавший из мест заключения Александр Леваневский. С человеком, достать которого — их давняя и заветная мечта, и к которому у них очень большой счёт…. Понял?

Одиссей кивнул.

— Будет сделано.

— Гут. Ладно, я минут через пять пойду потихоньку — слава Богу, стемнело, я через заднюю калитку, что мне пан Блажек показал, незаметно скроюсь. Так, телефон у тебя есть?

— Да, есть, директор купил, и симку чешскую.

— Хорошо, перепиши мне номер, будешь на связи…. Роуминг он оплатил?

— Да, пять тысяч крон.

Левченко недовольно покачал головой.

— Не предупредил я его, чтоб большие суммы не светил…. Ладно, будем надеяться, что проскочит. Завтра, когда тронешься в путь — сразу отзвонись, вот мой номер. Я тоже тронусь в Польшу. Эту машину сдам в Гаврижкове, доеду на такси до Бельско-Бялой, возьму польскую. Водитель грузовика, когда будет проезжать большие города, будет громко оглашать их названия — так что слушай внимательно, что из кабины скажут…. Да, я там в прихожей пакет оставил — по пути в магазин заскочил, купил продуктов — будешь по дороге спасаться от голодной смерти.

— Дмитрий Евгеньевич, главного-то мы с вами не решили…

Подполковник кивнул.

— Не решили. Будем по дороге решать. Думаю, к тому времени, как вы к белорусской границе докатитесь — я этот вопрос решу. — Помолчав, Левченко добавил: — Ты плавать умеешь?

Одиссей недоуменно спросил:

— В каком смысле?

— В прямом. Брассом или кролем.

— Дмитрий Евгеньевич, побойтесь Бога, март месяц на дворе! Плавать-то я, положим, умею, но если вы хотите меня вплавь куда-то отправить — то я против…. Замёрзнуть от лютой воды, как генерал Карбышев, как-то не шибко хочется!

Левченко вздохнул.

— Хочется — не хочется, а если не будет другого выхода — то придётся вплавь! Там, где я думаю тебя на крайний случай на воду спустить — плыть недалеко…

Одиссей улыбнулся.

— Через Буг?