Coward (СИ)

— Надо же, какая редкость! Может, мне удастся тебя впечатлить? — подмигнул Люпин. — Так вот, согласно этому праву, в случае, если у маглорождённого волшебника нет прямых наследников, принадлежащий ему ценный артефакт может достаться не ближайшим по степени родства маглам, а потомкам его предков, которые в той или иной степени обладали магическими способностями. То есть, в Министерстве (оказывается, у них там для этого есть целый отдел) после смерти волшебника они будут так глубоко копать в его родословной, пока это будет возможно.

— Ты уверен, что они так делают?

Сарказм в голосе Гермионы вылился произвольно, но Люпина это рассмешило.

— Конечно, нет, — он мельком взглянул в окно, как бы размышляя. — Это только в теории, а на практике, думаю, там штампуют однообразные заключения «совпадений не обнаружено» и присваивают добро государству. Не все законы магического права строго соблюдаются, ты же знаешь. К тому же, до сих пор совсем не популярна теория о том, что маглорождённые появляются только в тех семьях, где так или иначе были волшебники, даже десяток поколений назад.

Именно это и натолкнуло меня на мысль о том, как обеспечить тебе минимальную безопасность. Если бы мне удалось найти среди твоих родственников хотя бы сквибов, это спасло бы тебя от идиотских обвинений, хотя бы с юридической стороны вопроса. Звучит наивно, знаю, но это больше, чем ничего. За этим я отправился к твоим родителям.

Если бы Гермионе ещё год назад сказали, что так называемая «теория скрытого гена» имеет право на существование, она бы с остервенением принялась аргументированно разбивать оппонента в пух и прах. В волшебном мире не было ровным счётом никаких доказательств или исследований, подтверждающих возможность передаваемости волшебных способностей через поколения. Одни лишь мифы и предания, не носящие под собой никакой конкретики. Любые попытки снова заключить волшебников в одну закрытую касту казались ей прямой угрозой для её личных прав, консервативными бреднями и домыслами. Почему у обычных людей не могли рождаться волшебники? В конце концов есть же вундеркинды, есть дети с феноменальными способностями, для которых генетически не было никаких предпосылок. Зачем снова закрывать магическое сообщество в узких рамках и тем самым подчёркивать их привилегированное положение?

Однако теперь она не смела перебить Люпина ни в одном утверждении, а он не переставал её удивлять. Оказалось, он провёл много времени в архивах, прежде чем отправиться к Грейнджерам. Ради неё он проделал столько кропотливой работы, что она была не в силах ему возразить. Гермиона восхищалась его настойчивостью.

— В официальных данных мне не удалось ничего найти, — с сожалением сказал Люпин. — Разумеется, не везде мне был открыт доступ. Многие архивы в Англии жестко контролируются Пожирателями, а другие и вовсе уничтожены. Я уже был готов отчаяться, если бы не твой отец.

Гермиона испуганно взглянула на него.

— Отец? — еле выговорила она от изумления.

— Да, именно он, — Люпин приобнял её за плечи и увлёк обратно вглубь комнаты. — Мистер Грейнджер подсуетился гораздо раньше меня. Он нашёл в вашей родословной волшебника. Хотя, судя по его феерическим успехам, я бы заподозрил, что он сам умеет пользоваться магией!

Принявшая его шутку всерьёз Гермиона вздрогнула и замерла на месте.

— У меня в роду были волшебники? — непонимающе переспросила она.

— Я бы сказал, ведьмы, — хмыкнул Люпин. — Твоя прапрабабушка жила где-то в Норфолке и, судя по рассказам твоего отца, её дом был похож на волшебную хижину. Конечно, маленьким мальчикам во всём видится тайна, но в этом он был отчасти прав: травяные настои, которые твоя прапрабабушка давала иногда знакомым, удивительным образом вылечивали тяжёлые болезни. Это можно было объяснить только развивающейся тогда медициной, но можно и кое-чем другим. К тому же, брат твоего прадеда, погибший на Второй мировой (так, кажется, маглы её называют?) мог видеть то, что не видели другие дети.

В качестве доказательства он подал ей знакомую фотографию из семейного альбома: его дед с братьями и сёстрами позирует на фоне большого белого дома. Дети похожи друг на друга, но один из них — старший мальчик — прячет руки за спину и хмурится.

— Сквиб? — предположила Гермиона и тут же смутилась. — Но ведь данных о нём нет в реестре сквибов.

— Будто кто-то их вёл с особой щепетильностью?! — Люпин одарил её насмешливым взглядом. — Во времена моего детства даже оборотней умудрялись не досчитать, хотя считали их очень опасными!

Сомнения всё ещё не давали спокойно уложиться в её голове новым фактам семейной истории. Почему ей об этом никто не рассказывал раньше? Своего дедушку она помнила очень смутно — он умер, когда ей не было пяти лет. Бабушка о нём говорила часто, но вспоминала лишь их молодые годы. С его родственниками она не поддерживала отношений: какие-то давние семейные склоки. Вот и выплывали огромные белые пятна в биографии, о которых Гермиона и не догадывалась.