D.Duran_Kommunizm_svoimi_rukami

С точки зрения М.Г. Мееровича, данная инновация советской власти •<совершенно сознательно и целенаправленно восстанавливает в городе привычные для выходцев из деревни традиционные истоки культурнобытового сосуществования людей. Но с учетом тех социально-культурные изменений, которые осуществляются в обществе и которые извне искусственно внедряются властью в повседневностьтрудо-бытовых коммун».¹¹⁹ «Трудо-бытовые коммуны самим своим происхождением теснейшим образом связываются с местом работы, которое должно, по замыслу власти, быть для советского человека всем — источником распределения средств к существованию (жилище, продовольственные пайки, врачебное обслуживание и т. п.); местом получения культурных и бытовых благ(поликли-пика, санаторий, турбаза, детский сад, культурное обслуживание и т. д.); местом организации досуга и отправления мероприятий “новой обрядности" (совместное с коллегами по работе празднование дней рождения, “красных дней календаря”, проведение молодежных вечером, юбилеев, банкетов, “комсомольских” свадеб, “красных крестин”, называемых еще “октябринами” и “звездинами”, отдыха и т. п.); источником получения привилегий (дополнительные квадратные метры жилой площади, бесплатный проезд к месту летнего отдыха, транспортная помощь, дополнительные производственный пайки, персональный автомобиль, путевки в элитные санатории и дома отдыха и проч.); местом формирования отношений между людьми на основе включенности в социальные группы внутри коллективов предприятий и учреждений и проявления людьми себя в борьбе за лидерство, в борьбе за упрочение своего положения в коллективе, в борьбе за продвижение по службе и т. д.»¹²⁰

Общинное экспериментирование стало важным способом решения и такой идеологической задачи, как переделка человека. Эта тема в 20— 30-е годы пользовалась популярностью в разных контекстах, но самыми востребованными были истории о «перековке» уголовников и малолетних правонарушителей с помощью труда и включения в рабочий коллектив.^18,1 Идея переделки человека посредством педагогического воздействия коллектива и совместного труда, унаследованная большевиками от социалиетов-утопиетов, наибольшую разработку до революции получила в рамках неформальной педагогики (С.Т. Шацкий, А.У. Зелеико, И.И. Горбунов-11осадов, 11.11. 11еп./поев и др.). После революции коллективную и трудовую педагогику использовали для борьбы с беспризорностью и детской преступностью, наибольшую известность получил опыт перевоспитания беспризорников и «трудных подростков» А.С. Макаренко. Согласно официальной пропаганде, глобальный эксперимент по перевоспитанию преступников посредством коллективного труда был проведен при строительстве Беломорско-Балтийского канала.¹²¹

R самом начале 30-х годов происходит резкое изменение отношения советской власти к собственным коллективистским проектам. В марте 1930 года Сталин в своем знаменитом письме «Головокружение от успехов» осудил сельскохозяйственные коммуны за то, что они уравнивали доход своих членов и полностью ликвидировали частную собственность. Сталин критиковал деятельность коммун за преждевременный переход к следующей стадии развития, в то время как проблема заготовки зерна еще не решена. Он провозгласил, что слишком забегать вперед опасно, более того, такая политика «может быть угодной и выгодной лишь нашим

I л клятым врагам». Вместо этого он предложил создавать артели, которые позволяли бы крестьянину иметь частное хозяйство с земельным участком. Позднее в «Кратком курсе» напишут, что политика создания коммун была инициирована «кулаками и их подголосками». Уравниловка оыла провозглашена идеалом примитивного крестьянского коммунизма.

Дальнейшая история общинного экспериментирования в деревне — но история коллективизации, в ходе которой в деревне были созданы некая новая общность и сельская экономика, сочетающая общинные принципы с новым крепостничеством».¹²² Если в 1928 г. 96 % посевных площадей находилось в пользовании единоличных крестьянских хозяйств, то в 1940 г. колхозы контролировали 86 % посевных площадей, совхозы — 10 %, а к 1958 г. в личном пользовании крестьян оставалось менее '1 % земель.