d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

Верить первой встречной, которая уговаривает тебя угонять машины, сбывая их на каких-то свалках, о которой ей известно, так которая к тому же и прибыль поровну делить было самоубийством. Верить первой встречной. которая после такого еще и предлагает оформить фиктивный брак, было подписанием на самое жестокое самоубийство. Воспитанный в безумной жестокой, полной предательства жизни, Деймон знал, что таких благородных людей не существует. К тому же, которые сваливаются еще как снег на голову. Подвох был очевиден. Просто Сальваторе пока что его не видел.

— Жми на газ, мальчик. Расскажу тебе кое-что.

«Кое-что» Сальваторе было бы лучше не знать. Ему больше нравилось жить в неведении, но у прошлого есть один недостаток — оно всегда возвращается. Возвращается призраками, болью, вскрытием правды. А его прошлое, к тому же, еще и теми людьми, которых лучше просто-напросто не встречать.

«Мальчик» нажал на газ. И машина снова помчалась по трассе. Викки не была чем-то опечалена, но ее молчание впервые за эти дни почему-то пугало.

Она была в подобном заведении впервые. По-настоящему впервые. Громкая музыка оглушала настолько сильно, что выходя в прокуренные коридоры, было трудно услышать звук собственного голоса. Тут было жарко. Несмотря на то, что Елена была одета легко, ей было жарко. Пульсация клуба вовлекала ее в самое сердце потерянного мира. Тут не просто стирались все границы.

Тут стирался ты. Становился лишь размазанным силуэтом. Никто на тебя в подобных заведениях не смотрит. Ты существуешь только для себя, ты трясешься под эти конвульсии какого-нибудь первоклассного речетатива или слишком буйного рока, даже не всматриваясь в чьи-либо лица.

Так, кто станет всматриваться в тебя?

Елена не задумывалась о том, сколько алкоголя залила в свою глотку. Она просто двигалась в такт этому обезумевшему темпу, мысленно желая только одного — не останавливаться. Будущее потеряло значимость. Потому что будущее — это настоящее, о котором мы думали в прошлом. Будущее — иллюзия. Есть только «сейчас», о котором ты когда-то мечтал. Мы точно не видим себя в будущем.

Но вполне четко — в настоящем.

Эйприл и Стефан были не теми людьми, с которыми можно было бы облегчить душу, но этого Мальвина и не хотела. Они позвали ее в клуб. Сказали, что пора отметить знакомство. Сказали, что наркотиков и случайного секса не будет.

Гилберт согласилась.

Она вошла первой. Она не скрыла улыбки. Здесь, в этом мире потерянных теней, она была как дома. Здесь она могла заглушить все крик души. Красивая девочка Мальвина достигла апогея своего несовершенства.

Они мчались, и мимо мелькали пейзажи как картинки в слайдшоу. Какая-то приятная музыка продолжала сковывать пространство. Викки вальяжнее расположилась на кресле. Сальваторе уже начинал чувствовать подступающую тревогу, хотя пока еще не знал всей правды — предчувствие, если хотите.

— Когда я впервые увидела тебя там, у клуба, то поняла что людей в тебя привлекает. Это не дикость. Не красота, которой завидуют остальные мужчины. Это даже не сила… Дикость, красота, сила — это вообще, мне кажется, нечто вроде отвлекающего маневра. Ну, как красивая ассистентка во время фокуса.

Мелодика ее голоса завораживала. Медленно и спокойно, плавно и неторопливо — эта красота голоса была подобна полотнам великих художников. Люди, обладающие красивой внешностью заставляют нас на них смотреть. Людей, обладающие красивым голосом заставляют нас их слушать. И вторые встречаются гораздо реже нежели первые.

— Не стоит петь мне дифирамбы, Вик, — пожал плечами он. — Давай сразу перейдем к делу.

Они въезжали в какой-то город. Фонари, стоящие одинокими гордыми павами, стали освещать ровную дорогу. Горящая приборная панель, звездная небо — это софиты их сцены. Единственные софита, которые вообще, может, появились в их жизни.

— Тебя надо добиваться, — продолжала Донован, — каждую секунду. И это своего рода как азарт. Вот почему люди вокруг тебя изнашиваются, Доберман. Ты — как серия сериала, которую все никак не получается досмотреть.

Сальваторе улыбнулся, откидываясь на спинку сиденья и обнажая белые и ровные зубы. Викки обратила внимание и на то, что улыбка у Деймона Сальваторе — такое же редкое явление, как и хорошее настроение.

— Недосмотренная серия? Ты серьезно?

— Вполне, — ответила девушка, оборачиваясь к мужчине всем корпусом.

Напиваться, шляться по ночным заведениям, одеваться, при этом полураздеваясь, — это не про нее. Вернее, это было бы не про нее еще несколько серий назад. Но теперь, теперь Елена видела в этом если не смысл, то стимул, по крайней мере. Голова ее болела от громкой музыки, а алкоголь неприятно царапал глотку, но все это было лишь как горькое послевкусие после снимающей боль таблетки.

Свет прожекторов сменялся быстро. Колорит ярких красок, ярких коктейлей — это рябило, это мелькало как двадцать пятые кадры, это мешало сконцентрироваться на общей картинке восприятия.

— Тут важны ощущения, — как бы в ответ на мысли девушки ответила Эйприл, подошедшая к Гилберт. — Даже не пытайся запомнить лиц. Просто чувствуй.