Да, мой лорд

Действительно, на него косились, но он вполне привык к этому: у красоты есть и плюсы и минусы, и он учитывал их все. Но теперь Люциус припоминал прекращающиеся при его приближении разговоры, злорадные и возмущенные взгляды, шепотки за спиной. Похоже, Северус оказался проницательней его, или с ним, действительно, не церемонились. Хорошо еще, что они почти не встречались наедине, а только в обычно полной гостиной. А ночью… Тут Люциус остановился. Его сосед уже пару недель не ночевал в комнате, намекнув, что нашел более приятный способ проводить ночи. Малфой, не вникая, кивнул и забыл о разговоре, радуясь нечаянному везенью. Но теперь… Если ему понадобиться подтвердить, что он ночует один? А, судя по всему, это может случится в любой момент, достаточно кому-нибудь намекнуть директору… Конечно, Нарцисса согласится прикрыть его, но втягивать в грязный скандал невесту Люциус точно не собирался.

- Прости, любимая, - прервал он рассказ о новых способах застегивания мантий, и Нарцисса с готовностью замолчала, - ты сказала: «не ночует в комнате». А не знаешь ли ты, где он может ночевать?

- Знаю. - улыбнулась она. - В лаборатории. Слизнорт разрешил ему пользоваться лабораторией по ночам, в обмен на какое-то зелье, там он и спит.

- Откуда ты знаешь?

- Я заходила к Слизнорту за успокаивающим, и он отправил меня в лабораторию, там как раз спал твой придворный зельевар.

- Спал? Но там же негде?

- Прямо на стуле. Я не стала его будить и нашла зелье сама. Бедный ребенок.

Что ж, это все меняло: Слизнорт подтвердит, что Северус проводит ночи в лаборатории, и обвинить Малфоя будет просто не в чем… Бедный ребенок. Люциус не понимал, как ему удалось испортить змеенышу репутацию, перекинувшись всего парой десятков слов за весь год. Остается надеяться, что в следующем году слухи утихнут сами собой, если только… - Малфой почувствовал холодок в груди - если не найдется желающих повторить опыт Руквуда и узнать, что же его светлость отыскала в невзрачном и замкнутом полукровке. И что с этим делать, Люциус пока не знал, но чувствовал, что делать что-то придется.

- Так какие застежки тебе понравились больше? - обратился он к невесте, и та снова защебетала, не обращаясь к Малфою и не требуя его участия в разговоре.

Люциус благодарно сжал ее руку и они вернулись в замок.

3 глава

Экзамен Малфой сдал первым. Он вообще не любил сидеть, выжидая непонятно чего, нервничая и теряя понапрасну время, и старался сесть за стол экзаменующего сразу, как только начинался опрос. Профессора принимали его решительность за уверенность в своих знаниях, и часто даже добавляли баллы, как выразился Флитвик «за храбрость». На самом деле, Малфоя очень быстро начинала угнетать нервозная тишина и предвкушающие взгляды педагогов, и он предпочитал избавиться от проблемы, ответив раньше всех. Выйдя из аудитории, Люциус задумался, куда ему отправиться. В школе было пусто: экзамены шли одновременно у всех курсов, и только счастливые первокурсники, уже закончившие свои смешные испытания, проводили прекрасный летний день на улице. Рассудив, что у озера сейчас полно орущих детей, Малфой решил прогуляться по своей любимой дорожке в сторону Хогсмита. Медленно идя вдоль колючего кустарника, Малфой незаметно вернулся мыслями к проблеме, которую он все время откладывал.

С одной стороны, ситуация с Северусом лично ему ничем не угрожала. Он покинет школу через несколько недель, а зелья можно получать и почтой. Рассчетливая часть его натуры настаивала оставить все, как есть: в конце концов, он не виноват в сложившейся ситуации, практически лишен возможности на нее повлиять, да и змеенышу полезно научиться разбираться с проблемами самому: без этого в Слизерине просто не выжить. Однако то, что его отец презрительно называл «сантиментами», а все остальные - совестью, не давало принять это вполне взвешенное и правильное решение. Люциус не мог не видеть, что Северус не ожидает от него поддержки, не ищет покровительства и не требует никакой компенсации за испорченную репутацию. Напротив, ребенок всячески пытался оградить Люциуса от малейших подозрений, не позволяя себе лишнего взгляда в его сторону. Пожалуй, он был еще более слизеринцем, чем сам Малфой, и решал свои проблемы, не жалуясь и не надеясь на помощь. Не зная, как он может помочь, Люциус чувствовал, что если хочет сохранить свое душевное спокойствие, помочь все же придется. Осталось придумать, как.

Малфой чувствовал, что в сложившейся ситуации кто-то виноват: дурацкая шутка, сказанная в сентябре, должна была забыться уже на следующий день. То, что слухи продолжали множиться и обрастать подробностями, при фактически отсутствующем их подтверждении, указывало на то, что их кто-то целенаправленно распускает. Мальчишка настолько насолить никому не мог, значит, дело в самом Малфое. Кто может быть настолько зол на него, чтобы попытаться свести счеты подобным образом? Кандидатур было несколько, но обдумать их Люциус не успел: за поворотом, который делала дорожка, слышались весьма характерные звуки драки.