Да победит разум!

Помимо промышленной бюрократии огромное большинство народа вынуждено подчиняться многим другим бюрократиям. Во-первых, существует государственная бюрократия (включая командование вооруженными силами), которая в той или иной форме влияет на жизнь миллионов людей. Все в большей степени происходит переплетение промышленной, военной и государственной бюрократии, и это переплетение касается не только деятельности, но и личного состава этих бюрократий. Одновременно с возникновением все более и более крупных предприятий, профсоюзы тоже во все большей мере превращаются в большие бюрократические машины, рядовые члены которых практически лишены права голоса. Многие руководители профсоюзов, как и руководители промышленности, являются бюрократами-управленцами.

Все эти бюрократии отличаются не вполне адекватным видением действительности. Они функционируют как электронно-вычислительные машины, куда вводят данные, а затем, по определенным правилам, принимают «решение». Когда человек превращается в вещь, и когда им управляют как вещью, его управляющие и сами становятся вещами, а у вещей не может быть ни воли, ни видения, ни плана[75].

При бюрократическом управлении людьми демократический процесс превращается в ритуал, будь то собрание акционеров, политические выборы или собрание членов профсоюза; индивид утратил саму возможность активного участия в принятии решений. Особенно в политической сфере выборы все в большей степени становятся плебисцитами, в ходе которых голосующий может выбрать один из двух списков профессиональных политиков. Самое лучшее, что можно сказать, это что индивидом управляют с его согласия. Но средства, которыми добиваются такого согласия, включают в себя внушение и манипуляции, при всем этом большинство фундаментально важных решений – во внешней политике это может быть вопрос войны или мира – принимаются узкими группами, с членами которых подавляющее большинство средних граждан страны лично незнакомы.

Индивидом руководят и манипулируют не только в сфере производства, но и в сфере потребления, в которой потребитель, казалось бы, реально может сделать свободный выбор. Будь то потребление еды, одежды, алкоголя, сигарет, кино или телевизионных программ везде используется мощный аппарат внушения; используется с двоякой целью: во-первых, для того, чтобы усилить аппетит к приобретению новых вещей, и во-вторых, для того чтобы направить этот аппетит в русло, наиболее выгодное для прибылей промышленности. Объем капитала, вложенного в производство потребительских товаров и в конкуренцию между несколькими гигантскими предприятиями, требует не оставлять потребление на волю случая и не оставлять потребителю права свободного выбора в отношении того, что он хочет купить. У потребителя должны постоянно «течь слюни»; компании должны манипулировать его вкусами, управлять ими и делать их предсказуемыми. Человек превращается в «потребителя», в вечный пылесос, единственное желание которого заключается в том, чтобы потреблять все больше и больше «лучших» вещей.

Советский Союз в этом отношении служит нам грозным предостережением, показывая, куда придет западное индустриальное общество, если будет идти в нынешнем направлении. У нас на Западе возникло управленческое индустриальное общество, основой которого является «организованный человек»; Россия же, перепрыгнув через промежуточный этап, в котором мы пока еще пребываем, довела развитие до своего логического конца, назвав его марксизмом и социализмом. Главное отличие между «социализмом» и «капитализмом» заключается не в национализации средств производства (отмене частной собственности). Это всего лишь технический инструмент, позволяющий добиться более эффективного производства и планирования. Советская система – это эффективная, полностью централизованная система, которой управляет промышленная, политическая и военная бюрократия; это результат завершенной «управленческой», а не социалистической революции. Советская система не противостоит капиталистической системе, она, скорее, является образом того, во что превратится капитализм, если мы не вернемся к западным принципам гуманизма и индивидуализма.