Да победит разум!

Русско-китайский антагонизм со всей очевидностью проявляется не только в конфликтах, касающихся сосуществования или мирного перехода к социализму, но и во многих практических вопросах внешней политики. В дополнение к уже упомянутым можно добавить, что Хрущев выразил свое сожаление по поводу агрессивного поведения Пекина в пограничном конфликте с Индией. Было также серьезное соперничество между Россией и Китаем во влиянии не только на коммунистические партии по всему миру, но также в таких стратегических точках, как Конго, Алжир и Куба, где китайцы старались побудить местных лидеров к более агрессивной политике, в то время как русские оказывали, скорее, сдерживающее влияние, в то же время проявляя достаточную «жесткость» в отношении Запада, чтобы не проиграть китайцам и не утратить влияние.

Однако наиболее важным представляется нежелание России снабдить Китай атомным оружием. Есть свидетельства того, что китайцы давят на Россию, требуя предоставить им ядерное оружие, но Россия отклоняет эти требования[165]. Восточная Германия[166] и Китай требуют от России атомного оружия на случай, если Запад предоставит такое оружие Западной Германии. Хрущев, со своей стороны, в письме в Европейскую федерацию ядерного разоружения, опубликованном ТАСС 18 марта 1959 года, подчеркнул нежелательность расширения «так называемого ядерного клуба» и предостерег Соединенные Штаты от передачи ядерного оружия их союзникам, что может запустить «цепную реакцию распространения атомного оружия по всему миру»[167].

Надо рассмотреть еще одну проблему, потому что она имеет фундаментальную важность для реалистической оценки будущего китайской политики. Проблема заключается в том, не указывает ли агрессивность китайской политической позиции на стремление к территориальной экспансии, а значит, к войне.

Учитывая избыток населения и низкую производительность сельского хозяйства, можно, конечно, предположить, что по экономическим причинам Китай действительно может решиться на территориальную экспансию. Такая экспансия может быть направлена либо в направлении скудно заселенной Внешней Монголии, либо в направлении Сибири, либо в направлении густонаселенной Юго-Восточной Азии с ее сказочными источниками риса, нефти, каучука и т. д. Несмотря на то, что в один прекрасный день агрессивный Китай действительно может взять курс на территориальные захваты, есть много причин, по которым китайское руководство едва ли предпочтет этот путь. Экспансия в сторону Сибири сделает Советский Союз врагом Китая и приведет к созданию антикитайского советско-американского союза, который может стать смертельно опасным для Китая. Что же касается экспансии в юго-восточном направлении, которую можно было бы осуществить при скрытой или явной поддержке русских, то в такой экспансии нет никакой экономической целесообразности. Это правда, что Китаю нужно сырье, которое добывают в Юго-Восточной Азии, но главная цель не в том, чтобы захватить страны, богатые нефтью, каучуком и т. д., а в возможности свободно торговать с ними по приемлемым и честным ценам.

Решающая и главная особенность всей китайской экономической ситуации состоит в том, что у Китая нет долгосрочных кредитов, и он вынужден проводить индустриализацию за собственный счет, а также ограничивая потребление. Вот картина, которую рисует Барнетт: «Когда Китай приступил к выполнению второго пятилетнего плана, оказалось, что работа проводилась практически полностью по принципу жизни по средствам, и это стало важным фактором радикального изменения внутренней политики в 1957–1958 годах. Драматичное решение создать децентрализованную, маломасштабную промышленность, мобилизовать массы на проведение ирригационных работ и осуществить другие проекты, требовавшие небольших капиталовложений, а кроме того, и дальше дисциплинировать население созданием коммун – все это, вероятно, обусловлено, по крайней мере отчасти, тем, что к 1958 году коммунистический Китай выполнял программу своего развития без долгосрочных иностранных заимствований»[168].