Да победит разум!

Как я уже подчеркивал, главную роль в этом играют не только психологические потребности и желания широких масс, но также характерная структура образованной элиты – выходцев из среднего класса. Какова может быть их мотивация? Необходимо ли им материальное поощрение, которое как воздух нужно западному бизнесмену XIX–XX столетий? Если это так, то в этом случае возможно лишь возникновение и становление коррумпированной государственной бюрократии. Ибо лидеры слаборазвитых стран будут стремиться только к личному благосостоянию, они будут обогащаться за счет масс, возможно, исключительно путем обмана и подавления.

Но есть и множество примеров, когда богатство не является единственной мотивирующей силой для новой элиты, а иногда и для старой. Правящие группировки Югославии и Египта, самые высокопоставленные руководители Индии и китайское руководство, согласно всем поступающим сведениям, не подвержены коррупции. (Этим я не хочу сказать, что их уровень жизни не выше уровня большинства, но их привилегии строго ограничены и достаются не за счет воровства и взяток.) Мощной мотивацией для этих новых лидеров служит гордость за свои заслуги и умения в области администрирования и организации. В противоположность традиционной денежной мотивации предпринимателя новые элиты мотивированы теми же стимулами, которые мотивируют многих профессионалов в нашей системе: удовлетворенностью от приложения полученных знаний для получения полезных результатов.

Мы, на Западе, часто забываем, что удовлетворение от своего мастерства, от успешного приложения навыков может быть таким же сильным стимулом, как денежное вознаграждение.

В дополнение к индивидуальному удовлетворению, вытекающему из умелой работы, новые элиты нуждаются (и часто имеют) другой мощный источник удовлетворения – чувство социальных обязательств и солидарности с широкими массами своих стран. Обычно это чувство принимает форму национальной гордости; вспомним ли мы Китай, Египет или любую другую недавно пробудившуюся страну, мы увидим, что ими руководят люди, обладающие подлинным национальным чувством, иногда граничащим с иррациональным национализмом. Профессиональная и национальная гордость вкупе с чувством социальной справедливости и ответственности являются, можно уверенно это сказать, самыми важными мотивациями новых лидеров слаборазвитых стран. С точки зрения психологии эти мотивации так же сильны и реальны, как желание денег или жажда власти; эти мотивации – такая же часть человеческой природы, как и тяга к деньгам и власти. Главное – какой вид мотивации поощряется данным обществом, или, если подойти к делу с другой стороны, личность какого типа получает верховную власть.

Возникает вопрос, к какой форме социализма тяготеет новая элита – к русскому, китайскому или социал-демократическому. На этот вопрос трудно ответить. Но одно представляется ясным: то, какой путь выберет новая элита, зависит от двух факторов, один из которых психологический, а другой – экономический. Эти новые лидеры горды и впечатлительны; они возмущаются отношением к себе, которое Запад демонстрировал больше ста лет. (Русские лидеры проявляли такую же обидчивость до тех пор, пока Россия не добилась своего нынешнего, успешного положения.) Они не забыли «опиумные войны», работорговлю и положение банановых республик на задворках Америки. Они чувствительны, иногда избыточно чувствительны, а следовательно, склонны занимать агрессивную антизападную позицию, если Запад продолжает обращаться с ними с откровенной или слегка завуалированной надменностью. Тон морального превосходства в отношении слаборазвитых стран, которым проникнуты многие наши высказывания, вызывает лишь глубокий антагонизм и порождает желание новых элит стран третьего мира примкнуть к коммунистическому блоку.

Но дело не только в этом. Запад являет в глазах «нового мира» картину морального банкротства. Мы проповедовали христианство «язычникам», но использовали их, как рабов, и обращались с ними, как с недочеловеками, как с животными; сейчас мы проповедуем мораль, веру в Бога и свободу, но нашими действительными ценностями (и это часть нашей системы «двоемыслия», которую мы им тоже проповедуем) являются деньги и идол потребительства. Если мы не возродим истинную верность провозглашаемым нами ценностям, то породим лишь антагонизм и враждебность со стороны тех, к кому относимся с нескрываемым пренебрежением. Только коренное изменение отношения к азиатским, африканским и латиноамериканским странам может покончить с их подозрительным отношением к нашим мотивам и нашей искренности.