Да победит разум!

«Из десяти крупных сахарных компаний, которые доминировали в господствующей на острове отрасли, семь принадлежали Соединенным Штатам. Кубинское участие в американской сахарной квоте шло на пользу лишь этим крупным производителям, в то время как рабочие этих плантаций в течение нескольких лет жили буквально на грани голодной смерти. Многие государственные предприятия Кубы, банки, нефтеперерабатывающие заводы и добывающие предприятия также принадлежали гражданам Соединенных Штатов. Любая социальная революция, таким образом, неизбежно оказала бы отрицательное влияние на эти частные интересы»[246].

В результате была начата кампания нарастающей враждебности в отношении правительства Кастро, кульминацией которой стало обвинение в предоставлении плацдарма для русского проникновения в Латинскую Америку и в создании коммунистической базы для нападения на Соединенные Штаты. После недолгих колебаний Соединенные Штаты предприняли ряд враждебных действий против Кубы и в экономической сфере: последовали ограничение сахарной квоты, эмбарго на почти все виды торговли, практически полное эмбарго на туризм, после чего последовал разрыв дипломатических отношений США с Кубой. Одновременно высказывания официальных и неофициальных лиц в отношении Кубы становятся все более и более враждебными, а совсем недавно антикастровские повстанцы, морально и материально поддержанные определенными группами в Соединенных Штатах, устроили контрреволюцию[247]. Все это было сделано под аккомпанемент заявлений о том, что режим Кастро целиком и полностью контролируется русскими, что Куба практически стала советским сателлитом и что Соединенные Штаты имеют право и обязаны защитить себя и все Западное полушарие от русской агрессии.

Каковы, однако, факты? Революция Кастро была подлинно кубинской революцией, она не была подготовлена или инспирирована ни в Москве, ни в Пекине. Не была эта революция и результатом действий кубинских коммунистов, которые были в союзе с Батистой все время его президентства. Чем сильнее Соединенные Штаты пытались угрожать Кастро и душить кубинскую экономику, тем в большей степени Кастро был вынужден искать экономической помощи у советского блока. Вследствие своей экономической зависимости от советского блока Кастро стал придерживаться просоветской линии в своей внешней политике, а кубинские коммунисты, которых презирали за бесчестный оппортунизм, приобрели беспрецедентное влияние, которым раньше не обладали. Заявления о «коммунизме» Кастро стали самосбывающимся пророчеством. Из-за американских мер Кастро все больше склонялся к коммунистическому лагерю и задним числом оправдал американскую политику.

В качестве дополнительного доказательства обвинений против Кастро американская пропаганда подчеркивает тот факт, что многие бывшие сторонники Кастро теперь обратились против него. Однако совершенно очевидно, что сначала за Кастро было почти 100 % населения страны, потому что все ненавидели Батисту. Но когда Кастро превратил политическую революцию в социальную (согласно экономическим и социально-психологическим критериям), то, естественно, многие представители высшего и среднего класса понесли экономические и социальные потери и перешли в оппозицию к Кастро. Собственно, не вызывает никакого удивления, что они оправдывают свою оппозиционность, обвиняя Кастро в том, что он стал орудием русских.

Но что при этом можно сказать о коммунистической политике кубинского правительства? Во-первых, не коммунисты начали эту революцию. Во-вторых, Хрущев, конечно, был рад оказать помощь, если хотел сохранить свою идеологическую роль защитника колониальных народов и, что еще более важно, если он хотел оттеснить от этой роли Китай. Хрущев даже заявил, что применит ядерное оружие в случае военной интервенции США на Кубу. Хрущев понимал, что Штаты никогда не пойдут на такой конфликт, и позднее заявил, что его слова не стоило понимать буквально, так как они имели чисто символическое значение. Это означало, что советский лидер просто взял назад свои слова.

Русские начали покупать кубинский сахар и предоставили Кастро кредиты, но только после долгих переговоров, отнюдь не уступая всем кубинским требованиям. Представляется, что Хрущев удерживает Кастро от большей агрессивности. Когда в начале 1961 года Гевара после визита в Москву вернулся на Кубу, кубинское правительство заговорило о новом начале отношений с Соединенными Штатами, правда, миссия посланцев мира не увенчалась успехом – США отвергли новые кубинские инициативы.

Главная задача Хрущева заключается в прекращении холодной войны с Соединенными Штатами, и он знает, что это будет невозможно, если он построит политическую, не говоря уже о военной, базу на Кубе, направленную против Соединенных Штатов. Есть все основания считать, что Куба присоединилась бы к лагерю нейтральных стран, если бы Соединенные Штаты не настаивали на том, чтобы она осталась в сфере наших интересов, и не оказывали бы на страну сильное экономическое давление.