Да прибудет тьма

Часто-часто забилось сердце девушки, закружили бабочки в животе, разгоняя жар по телу. Затаив дыхание, Веселина откровенно рассматривала представшего перед ней Грега. Это был всё тот же Грег, только ещё выше и крупнее. Красные глаза его полыхали огнем. Квадратные скулы поросли лёгкой щетиной. Она не могла отвести взгляда от тонких губ и шрама, пересекавшего лицо и теряющегося в коротких чёрных как смоль волосах. Из них задорно торчали заостренные уши. Рельефные мышцы и кубики пресса на животе, казались бронёй. По обсидиановой коже стекала вода.

Как завороженная приблизилась к нему Веся. Провела пальчиком по мокрой груди альпа. От её непосредственности сталью налились мышцы Грега. Стоял он, боясь пошевелиться и спугнуть это удивительное мгновение. Веселина смотрела на него так, как никто и никогда на него не смотрел. Даже Жизнесвет не дарила ему таких взглядов. Люди боялись вида бессмертного. Оттого он старался не показывать своего истинного обличия. Но Веселина не выказывала страха. В глазах её было столько восхищения, что у Льёта закружилась голова.

— Какой ты красивый, — выдохнула она.

Не нашелся что ответить на это альп. Только притянул к себе, обнял нежно и зарывшись в её волосы носом, шумно втянул волнительный запах трав, наивности и полного очарования. Прижатая к груди, Веселина не отказала себе в удовольствии принюхаться к новому Грегу. Он пах грозой, лимонником и свежим ветром. И Веселине казалось, что приятней этого запаха не было во всём белом свете.

— Я за тебя испугался, — прошептал он. И смутившись вырвавшейся откровенности, крепче прижал её к себе.

— Кх. Кх, — прокашлял Велес. — Хватит миловаться молодежь. Нам пару вопросов обсудить надобно, коль здесь нам судьба встречу уготовила.

Нехотя отстранилась Веселина от мужчины и с сожалением отметила, что стал он, таким как раньше — на человека похожим.

— А где рубаха твоя? — спросила она, пытаясь скрыть беспорядок в мыслях.

— Русалки стащили, — ответил Льёт, и неловко пригладил волосы.

Наблюдая за ними, вспомнилось Велесу как ласкался он с дражайшей супругой своей. Сладким мёдом были уста её. Как познакомились они. Не знал он, когда спасал Царевну Лебедь от злого коршуна, что дух она моря Азовского и зовут красавицу Азовушкой*. Полюбили они друг друга любовью нескончаемой. Наполнилось сердце оборотня нежностью от мыслей о жене. И не заметил он удивлённых взглядов альвы с альпом.

А дивиться было чему. Вокруг меж незабудок пробивались и сразу распускались скромные цветочки с жёлтой сердцевиной и белыми лепестками. Даже в бороде оборотня зацвели они.

— Пупавки*? — вопрос Грега вернул Велеса из грёз.

— Глаза земные, — ответил славянский Бог, проведя рукой по цветочному одеялу. Бутоны тянулись к его пальцам.

________________________________

*Берсерк — berserkr переводится как «медвежья шкура» или «медвежья рубашка». Происхождение слово до сих пор является спорным.

*Азовушка — (мифы славян) жена Велеса, которая не бросила его подземном в царстве Нави и возрождалась вместе с ним в разных жизнях.

*Пупавка — пупавка римская — романова трава — романа — ромашка — одно из семи священных растений славян — символ счастья и любви. Их же называли глазами земные за схожесть со звездами, которые называли глазами небесными.

Глава 31

— Они так похожи на звёзды, которые ещё называют глаза небесные, — продолжила Веселина.

Улыбка на губах сурового Велеса цвела вместе с ромашками. От взгляда его трепетали цветочки, топорщили белые лепестки, наливали сердцевину солнечным золотом.

— Дед, ты снова о бабушке вспоминаешь? — налетели на оборотня внуки, повалили в траву.

— Она всегда в душе моей. Скоро свидимся. Вот вас, охламонов, обучу и к ней ворочусь, — сгреб Велес мальчишек, защекотал. Те с хохотом повскакивали и помчали опять в малинник, расплескивая незабудковое покрывало поляны.

— Дети совсем ещё, а уже взрослым премудростям учить их надо. Как врагу противостоять, как мать и природу защищать, — улыбку сменила грусть в глазах. — Сердце рвет на части, как представлю, что гниль сможет до них добраться.

— Что ты думаешь о гнили, Велес? — Грег опустился на траву рядом, стараясь не примять ромашки. — Как скоро нам её ждать?

Цветочки колыхнулись и потянули бутоны к альпу, заластлись к пальцам.