Да здравствует Герберт Уэллс!

Выглядит он как нечёсаное быдло, честно говоря: причёска, если спутанные и немытые лохмы, аж завивающиеся от пота, и доходящие до плеч, можно так охарактеризовать, явно стилизована под «хиппи», которые сейчас снова в моде. В ту же дуду дуют и джинсы в обтяжку на ляжках, но – гигантские клеши понизу, и сланцы на огромной платформе. Плюс ко всему и дикой расцветочки а-ля Гаваи батник с расстёгнутыми тремя верхними пуговицами – чтоб было видно явно нарощенные волоски на груди, чуть кучерявящиеся, как на голове у негра.(Тьфу ты – афроамериканца!) И – главное! – массивный, в добрых полкило, золотой крест на толстой золотой же цепи.

Козёл сходу орёт благим матом:

– Ты, козёл вонючий, д…мо собачье! … П…рас …банный! Чего делаешь?! Совсем …банулся, что ли?! Давно никто тебе …рен в …опу не вставлял?! Ну так сейчас я тебе!..

Несчастный дятел и правда – пытается со всего маху ударить меня кулаком в лицо.

Не уклоняюсь.

Мне доказательства того, что он ударил первым – очень нужны! И то, что чётко подставил нос, и из него тут же полилась кровь, и перегородка, ломанная-переломанная, сейчас, похоже, опять накрылась, мне на руку. И теперь, если у этого наивного хамла хватит глупости подать на меня в суд за возмещение материальных потерь, я (Ну, а вернее, наши юристы!) просто подам встречный – за компенсацию «морального». На сумму вдвое больше, чем потребует он.

Однако когда дебил пытается развить свой успех, подключая и ноги, приходит и мой черёд. Уклонившись, и быстро присев, сильно бью его правым кулаком в область печени своим коронным. Не так, понятное дело, чтоб она разорвалась. (А запросто мог бы! Но отлично помню наставления инструктировавшего меня мужичка в неприметном сером костюме и с незапоминающимися чертами лица: тварь должен остаться… Целым.) А просто – чтоб на несколько секунд сбить его с дыхания и боевого порыва. Ну, и частично обездвижить. Гад должен понять, что против меня его кишка тонка. И вызвать «подкрепления».

Осадить засранца даже столь нехитрым приёмом – удалось. Не привык, видать, огребать. А ещё бы: его-то наглую рожу знают все: в каких только криминальных новостях он за свой стрит-рейсинг и понты не светился! Вот связываться никто и не хочет…

Но вот спустя пару десятков секунд мой клиент поднимается с колен снова на ноги, и шипя: «Ну погоди ж ты, гандон вонючий!» принимается тюкать в планшетнике.

В это время из лавчонки выбегают наконец его «кореша».

Ну как – кореша. Те, кто случайно оказался отдалённо знаком с каким-то там его одноклассником, показал свою лавчонку, и товар, и кого он теперь доит почище, чем якудза – своих японских предпринимателей. То есть – с его стороны это банальный рэкет, проще говоря. И поскольку выбежали они все, и «босс», и продавцы, и даже грузчик, понятное дело, не с пустыми руками, какое-то время мне приходится отбиваться и уклоняться: от бейсбольных бит и здоровенных ножей, похожих на поварские тесаки для разделки мяса. Идиоты. Впрочем, нет: просто они все уже под мухой. И сильно. Поэтому и не боятся меня – считают себя заведомо сильней. И даже сесть за «вооружённое» не боятся. Поскольку «прикроет» их задницы папочкин любимый говнюк.

Ну-ну.

Конечно, в мои планы (И раскладки моих инструкторов!) не входит человекоубийство – мы ж гуманные, мать его! Так что успокаиваю их тем, что отключаю нервные центры, отвечающие за опорно-двигательный аппарат. Сами уже знаете: я с методикой знаком.

Теперь картина выглядит гротескно комично: у капота что-то злобное бормрчущий и обиженно вякающий в мобильник «хиппи», а вокруг стонут, лёжа на брусчатке, и держась за разные части тел, пятеро одетых не менее комично «представителей богемы»: в заляпанных красками потёртых и драных джинсах, мятых рубахах навыпуск – чуть не до колен, аккуратном костюмчике, (Это – босс. Он же и главный менеджер и продавец.) синем затёртом халате (Это – грузчик.) и простых китайских шлёпках.

Козёл наконец сообщил, чего хотел, в мобилу. Лицо бледное, и пот течёт буквально ручьём. Попыток «показать мне» больше не делает: хорошо попал я, значит. Или вид валяющихся корешей несколько отрезвил. Осталось посмотреть, кто сейчас вступит в «дело»: то ли сразу «тяжёлая артиллерия», то ли – вначале шестёрки.

Теперь уделанный мной хиппианский мерзавчик, держащийся от меня подальше, но злобно шипеть не переставший, постоянно косясь на надпись на капоте и дверце, усмехается, хоть и весьма криво: видать, боль до сих пор сильна, но на том конце провода его обнадёжили:

– А погоди-ка ты убегать, трусливая шавка. Сейчас поглядим, насколько ты крутой!

Не считаю нужным удостаивать его ответом. Просто стою и жду.

Гляжу без выражения ему в глаза. Кровь с лица утереть уже успел. Платок спрятал.

Дуэль наша кончается так, как и предполагал: трус опускает глаза, и начинает снова что-то натюкивать в мобиле: может, СМС пишет… Я стою, жду.