Да здравствует король (СИ)

Эредин одарил своего подчиненного благодарным кивком. Чем быстрее Цирилла вольется в новый ритм жизни, в это общество – тем лучше, и помощь со стороны самого окружения в становлении ее личности сыграет важную роль. Девушка отвернулась, пытаясь вспомнить, сколько хвои было в ее родных лесах. Немного – уж точно, только где? В Цинтре?

– Нет. Мне больше нравится запах дорожной пыли, – бесцветно ответила та. – Может, мы уже поднимем немножко?

– Охота в радость, если она тиха и неспешна, – заметил король. – Без дворцовой суеты.

– Разве мы вышли за грибами? – фыркнула ведьмачка.

Карантир не рискнул возражать или встречать в спор. Юный эльф и сам устал быть неспешным, но поддержать идею Ласточки – значило бы перечить своему королю и наставнику. Цири еще не успела понять, что народ Ольх следовал завету ее старого доброго Геральта куда усерднее ее самой. Из двух зол они предпочитали не выбирать вовсе.

– Ты слишком слаба, слишком…

Но ведьмачка уже не желала слушать. Едва Эредин решился объяснить ей причину своего отказа, Цири уже пустила кобылку рысью, а после – в галоп. Король двинулся вслед за ведьмачкой не сразу, но несколько всадников, шедших за ним, пустились в погоню уже через несколько секунд. Жаль только, что Кэльпи их скакунам не догнать. Ведьмачка не пыталась сбежать, и Эредин понимал это, она лишь хотела покуражиться, как глупая молодая девчонка.

– Слишком нетерпелива, да? – закончил за правителя Карантир.

Эредин поднял вверх руку, и остальные охотники пустились вдоль широких лесных дорог. Зверей здесь прикармливали, и охота всегда выдавалась легкой, но Цирилла была права в своем стремлении ускорить ее движение. Эльфы скучали почти также сильно, как она. Теперь же никто уже не мог различить, за кем гнались всадники: за дичью или же за ведьмачкой, пустившей коня слишком быстро.

А Цири слышала лишь шепот ветра, несясь вперед. Все казалось ей лишь игрой, игрой, которую ей снова предстоит выиграть. Эльфы шли следом, но расстояние все увеличивалось и увеличивалось, пока девчонка отказывалась сбавить шаг. Азарт расправлял ее крылья. Островки деревьев мелькали вокруг ведьмачки, исчезая в мутной картинке пройденного, а зелень травы и листьев тянулась далеко вперед.

Чаща густела, и Ласточке пришлось натянуть поводья, заставляя ту идти медленнее. Кэльпи была крупнее большинства скакунов, и Цири боялась, что где-нибудь впереди дорога сузится так сильно, что та не пройдет меж тянущимися друг к другу ветками. И верно. Тропинка сузилась, и Кэльпи остановилась, понимая, что еще немного – и ветви деревьев спихнут наездницу с седла. Запах хвои остался позади, Цири чувствовала лишь свежесть луга, не видя при этом ни его, ни небольшой поляны, только лес, обступивший девчонку со всех сторон.

– Мы не потерялись, – произнесла девушка, потрепав взволнованную после бега кобылку по шее. – Аваллак’х говорил, что в этом мире нельзя потеряться.

И он был прав. Мир Ольх не позволит путнику заплутать, а ведьмачке – выбраться из собственной клетки. Цири развернула Кэльпи назад, медленно двигаясь по пройденному пути. За ней тянулась дорожка той самой… Той самой? Нет, Цирилла помнила ее не такой. Голоса спешащих в разные стороны эльфов слышались вдали, но никто не называл ее имени. Должно быть, охота казалась им интереснее поисков пропавшей.

Ласточка улыбнулась, оглядевшись по сторонам. Деревья здесь похожи на те, что ждут дома. Почему же их Эредин не спрятал в тот стеклянный гроб к попугаям? Что-то забрезжило меж деревьями, смутное движение двух пар копыт отдалось эхом в ее разуме. Нет, это не конь, сбежавший от нерадивого всадника, нет, не единорог, не потерянный мул и не ослик… Олень или лань, Цири слышала нотку дикости в его плавных движениях. Она улыбнулась. Мягко, заговорчески, предвкушая удивление эльфов, увидевших, что та принесет из чащи леса.

В коне концов, это обещает кончиться весело, верно? Ведьмачку не смутило ни отсутствие лука, она надеялась справиться лишь ножом, припрятанным когда-то в кармане сапога. Цирилла не подумала о том, что прачки давно выкинули ее единственное оружие, ей лишь хотелось верить, что Эредин удивится ее прыти, что он будет надломлен очередным проигрышем внутри, что почувствует, что в ней все еще цел стержень. За вцепившемся в грудь желанием она не заметила, как быстро уже известная ведьмачке слабость подкатила к груди.

Снова. Ее глаза снова закрылись сами собой, руки перестали сжимать поводья так крепко, как могли. Последним воспоминанием Цири была сгущающаяся вокруг тьма, вернувшийся запах хвои и тихий шепот ветра, трепавшего ее по светлым волосам.

– Домой, Ласточка, тебе пора домой…

========== 18. Обещание матери ==========

Первым, что отпечаталось в ее памяти – был запах. Запах, и точно такой, к какому она успела привыкнуть. Сладкий, тягучий и долгий, он занимал собой все вокруг. Ее вьющиеся черные волосы, блестящие в ярком свете, впитали аромат сирени, ее руки когда-то мягко гладили девчонку по лицу, успокаивали, отвлекали от чего-то важного. Важного, но того, о чем ведьмачка теперь забыла.