Да здравствует «Застой»!

Третьей и самой многочисленной частью Земских соборов были представители служилого и посадского классов и черносошных крестьян (обычно около 300–400 человек). Отмечу как важнейшее: эти выборные места не покупались и не продавались. Голос, поданный за или против депутата, не был оценен в какое-то количество рублей.

Земские же соборы собирались регулярно до 1653 года.

На судьбоносный Собор осенью 1648 года выборные от всех областей государства собрались в Москву для «вершения» важного «государева и земского дела». На совещании царя с боярами и высшим духовенством было решено законы «написати и изложити, по его государеву указу, общим советом, чтобы Московского государства всяких чинов людем, от большего до меньшего чину, суд и расправа была во всяких делах всем ровна».

Привезли наказы от избравших их обществ. На мой взгляд, очень важно, что неизвестно ни одного случая, когда бы такой наказ не был включен в текст Уложения. А было их до 60 — этих новых статей или пунктов, внесенных «соборными людьми».

Уложение было подписано представителями высшего духовенства, начиная с патриарха, бояр и выбранных людей — всего 315 подписей, «чтобы то Уложение впредь было прочно и недвижно». Текст Соборного уложения напечатали в количестве 2000 экземпляров и разослали по всему государству.

«Соборное уложение» зафиксировало совершенно новую структуру общества. «Судебник» Ивана III знает только две группы населения: тягловые люди, которые платят подати и тянут тягло, и служилые люди, которые правят государеву службу.

А «Соборное уложение» 1649 года знает три основных класса общества: служилые люди, уездные люди, посадские люди, духовенство и многочисленные группы между ними.

Причем из 12 или 14 миллионов московитов не меньше пятисот тысяч НЕТЯГЛОВЫХ и НЕСЛУЖИЛЫХ людей (если считать с духовенством).

Стоит добавить к этому числу еще и полтора миллиона свободных сельских обывателей — черносошных крестьян. Итого — два миллиона лично свободных людей в Московии, каждый шестой. Это в эпоху, когда в Британии пятьдесят процентов населения было приписано к своим приходам и не могло так просто покинуть места, к которым они прикреплены.

Почему-то это важнейшее обстоятельство совершенно игнорируется и С.М. Соловьевым, и В.О. Ключевским. С.М. Соловьев вообще не замечает этого явления, В.О. Ключевский упорно говорит о «чисто тягловом» обществе Московии XVII века… Хотя приводимые им же самим факты и цифры неопровержимо свидетельствуют — нет, общество Руси этого времени уже вовсе не «чисто тягловое». Оно сложилось как тягловое в XIV–XV веках, оно оставалось таковым в XVI столетии…

Но в XVII веке русское общество тягловым не было. Что официально и закреплено «Соборным уложением» 1649 года. Аналоги очевидны: Конституция СССР 1977 года, «Манифест о незыблемости самодержавия» Александра III, Свод законов Российской империи при Николае I.

Как и во всех других случаях, «застой» Алексея Михайловича поддерживался абсолютным большинством народа.

Народная поддержка режима

Алексей Михайлович опирался на бюрократию.

По подсчетам В.О. Ключевского, в середине XVII века насчитывалось до 80 приказов, в каждом из них был свой штат — от 3 человек до 400 человек. Всего в Москве в 1640 году было 837 приказных людей.

В 1660-е годы, по подсчетам диссидента XVII века Василия Котошихина, во всем Московском государстве было порядка 100 дьяков и 1000 подьячих.

К концу XVII века число приказных в Москве возросло до 3 тысяч человек.

Но и это же совершенно ничтожная численность чиновников для управления таким большим государством! Во Франции с ее 20 миллионами населения в конце XVI века было не менее 30 тысяч чиновников только на службе короля. Примерно такое же число профессиональных юристов были «людьми свободных профессий», то есть кормились в режиме свободного рынка, но тоже были очень важным элементом системы управления страной. Даже если не прибавлять к этому числу еще преподавателей университетов, коммерсантов и священников, привлекаемых в роли консультантов и так далее, получается, в Московии на душу населения приходилось в десять, даже в пятнадцать раз меньше чиновников, чем во Франции!

Удивления достойно это чиновное малолюдство. Страна с населением, во всяком случае, более 12 миллионов человек, управляется чуть более чем тысячей или от силы 3 тысячами чиновников!

Это могло быть только в одном случае — при широчайшем развитии местного самоуправления. Более широком, чем в Европе. Правительство опиралось на бюрократию, а бюрократия опиралась на систему выборного самоуправления.

И уже это одно позволяет мне говорить с большой уверенностью: Московия XVII века — демократическое государство. Демократическое, конечно, по понятиям того времени, а не нашего. Причем Россия во многих отношениях демократичнее даже, чем Британия или Франция.

Заметим: такая же лояльность к своему правительству была и в годы Александра III, Николая I, в «годы застоя» при Брежневе. Но ничего подобного не было в эпоху наполеоновских войн, реформ Александра II, в эпоху Сталина и даже Хрущева.