Дай нам шанс

После обеда несколько часов ушло на снятие мерок для новых платьев. Из материалов Лейла выбрала тяжелый шелк светлых оттенков, бисер и шелковые нитки спокойных тонов. Общение с портным было для нее в новинку. Во дворце все было по-другому: одежда появлялась в комнате уже в готовом виде, и от принцессы требовалось только одно – безропотно ее носить.

– Думаю, это будут очень красивые платья, – сказала она, когда Джеймс вышел из душа и начал одеваться к ужину. – Я выбрала пастельные тона. Дома все было в серебре и в золоте… – Она заметила, что он ее не слушает, и спросила: – А что мне следует надеть на ужин?

– То, в чем ты будешь чувствовать себя комфортно.

Такой совет вряд ли мог облегчить ей задачу.

Лейла кожей чувствовала напряжение Джеймса и знала, откуда оно. Когда она жила во дворце, испытывала нечто подобное каждый день.

Лейла решила надеть свое расшитое золотом платье с множеством маленьких пуговичек на спине, которые обычно застегивала служанка.

Джеймс старался не смотреть на нее. Не вспоминать ту ночь, когда он медленно расстегивал молнию на черном платье.

– Может, на новых платьях ты закажешь застежку спереди? – предложил он, когда Лейла наконец справилась с этой непростой задачей.

– У женщин, занимающих высокое положение, пуговицы на спине. Им не нужно самим их застегивать. Только у простых людей застежка делается спереди.

Она, в свою очередь, тоже кое-что заметила.

Не вытертые после душа капельки воды на спине Джеймса.

Лейле захотелось взять полотенце и вытереть их, но она этого не сделала.

– Ты не побрился, – заметила она.

А ведь он вроде бы собирался.

– И не подстригся, – рявкнул Джеймс. Но, увидев, что она нахмурилась, смягчился. – Ладно… сейчас побреюсь.

В машине Лейла попыталась завязать разговор.

– Я все-таки думаю, что мне стоит позвонить родителям. Правда, они от меня отреклись…

– Мечтаю, чтобы и мои от меня отреклись, – буркнул он и уставился на дорогу.

Молодая женщина улыбнулась.

– Иногда с тобой это случается. И мне это нравится.

– Что нравится?

– Когда ты говоришь правду.

– Пожалуй, ты единственная, кому это нравится!

Джеймс взял мобильный Лейлы, и она продиктовала свой домашний номер. Вернее, номер дворцового телефона. Он нашел код Шурхаади и внес номер в ее контакты.

– Ну вот, – сказал он, – когда почувствуешь, что готова, можешь им позвонить.

– Этот телефон установлен в гостиной… – задумчиво пробормотала Лейла и закрыла глаза, вспоминая свой последний день во дворце.

Возможно, она никогда не наберется смелости позвонить.

С другой стороны, не так уж плохо знать, что можно в любой момент это сделать.

– Выходим, – скомандовал Джеймс.

Он всегда с ужасом вспоминал свои приезды домой на каникулы и сейчас был уверен, что их ожидает ужасный вечер.

Он предложил Лейле руку и, войдя в дом, представил свою невесту, гордясь ее необыкновенной красотой и королевской осанкой. Она поняла это по его тону.

– Моя невеста, Лейла.

Его отец, Майкл, протянул ей руку. Лейла мгновение колебалась, но потом ответила на рукопожатие.

– А это моя мать, Эмили.

– Приятно с вами познакомиться, – сказала Лейла.

Эмили кивнула, но руку не подала, крепко сжав свой бокал.

– А это мой брат, Спенсер.

Спенсер протянул руку, но Лейла легонько постучала пальцами по сердцу.

– Это означает, что она не хочет здороваться с тобой за руку. Не обижайся, Спенс. – Джеймс улыбнулся, не сомневаясь, что сегодня это его последняя улыбка.

Он не ошибся.

– Очень мило с твоей стороны, что ты побрился, – заявил отец, когда они сидели в гостиной.

– Это же семейный ужин, – ответил Джеймс и попросил принести ему газированной воды с лаймом вместо виски.

Лейла отметила, что Чатсфилд-старший удивленно поднял брови.

Джеймс вздохнул.

– Не волнуйся, папа. То, что я попросил воды, не означает, что я гей. – Он посмотрел на Лейлу. – Настоящие мужчины пьют виски, не так ли?

Замечания его отца были весьма неприятными – очень похоже на то, как общались с ней во дворце. Лейла подмигнула Джеймсу, когда Майкл назвал его Джимини. Для Джеймса ее реакция стала сюрпризом, и он тоже подмигнул ей.

Но легче от этого не стало.

– Мог бы подстричься, – проворчал отец, сопроводив свои слова легким подзатыльником, когда Джеймс садился за стол. То был жест, рассчитанный на унижение. – Пресса за тобой следит.

– Я не привык одеваться для таблоидов.

– Ну да, ты привык для них раздеваться.

Джеймс бросил на отца предупреждающий взгляд.

– По крайней мере, с последней ситуацией ты справился довольно успешно, – благосклонно кивнул Майкл. – Приятно видеть, что ты хоть раз в жизни повел себя достойно.

Джеймсу разговор не понравился. Особенно в присутствии Лейлы. Незачем подчеркивать, что они женятся из-за ее беременности. Ей совсем не нужны лишние напоминания об этом.

– Не обольщайся, мы с Лейлой женимся не ради спасения чести Чатсфилдов.

– Но ты в первый раз повел себя так, как должно.

– Восемнадцать лет я был образцом послушного сына.

– А следующие десять – позором семьи.

– Как же это было здорово! – Джеймс сделал глоток воды, недоумевая, что за черт дернул его отказаться на шесть месяцев от спиртного.