Дай нам шанс

Джеймс покачал головой. Ему хотелось продемонстрировать свою компетентность, а не идиотизм. Он помнил, как был недоволен им отец. Майкл Чатсфилд, казалось, был уверен, что дети должны рождаться, в совершенстве зная три языка и математику.

– У тебя милая прическа, – бросил Джеймс, входя в номер.

Волосы Лейлы были приподняты на затылке и спадали вниз крупными локонами. На лицо она нанесла макияж. Сегодняшний вечер они решили провести не в отеле. И хотя Джеймс не сказал, куда они пойдут, он предупредил, что опаздывать нельзя.

– Тяжелый день? – спросила Лейла, взглянув на него.

– И не говори. Сплошное разочарование, – пробормотал он, начиная раздеваться, чтобы отправиться в душ.

«Что могло его разочаровать?» – подумала она. Уж не отсутствие ли секса? После ужина у родителей между ними ничего не было.

Таков ее выбор.

Джеймс вроде бы не возражал.

Ей не понравилось, что он так быстро убежал в душ. И этот запах чужого парфюма…

А чего еще она могла ожидать? Джеймс – типичный плейбой, случайно втянутый в брачные отношения и, как он сам признался, выросший в семье обманщиков.

Он вздрогнул, когда Лейла рывком распахнула дверь ванной.

– Что случилось?

Она явно сердилась. Опять горничная оставила крошки на ковре или не так заварила травяной чай?

Джеймс выключил воду.

– Что?

– Тебе незачем быть с другой.

– Откуда ты это взяла, черт возьми?

– У меня очень чувствительный нос, Джеймс.

– У тебя прелестный носик. Такой же, как у нашего малыша.

– Не надо менять тему.

Может, стоит признаться? Сказать, что он учит арабский язык для того, чтобы поговорить с ее отцом. Он хочет как-то улучшить ситуацию, поскольку страдает Лейла и может пострадать их будущий ребенок. А незнакомый аромат – это запах довольно-таки резкого одеколона Надира.

Нет, потому что через три недели после начала занятий Джеймс начал серьезно сомневаться, достижима ли его цель.

– Я бы не стал тебя обманывать, Лейла, – честно сказал он. – Ужин с родителями только укрепил меня в уверенности, что мне не нужен брак, подобный их браку.

– А почему ты так стремительно помчался под душ?

– Я же пригласил тебя на свидание. – Он посмотрел в ее недоверчиво прищуренные глаза. – Может, теперь выйдешь из ванной?

«Чтобы отделаться от меня», – подумала Лейла, но спорить не стала.

– Отлично выглядишь! – воскликнул он, выйдя из душа и увидев, что она уже одета.

– Спасибо.

Теперь в шкафу Лейлы висели лиловые, розовые, бледно-лимонные платья. Они ей нравились больше, чем те, которые она носила во дворце – расшитые серебром и золотом.

Джеймс тоже выглядел на пять с плюсом и даже побрился! Он остановился у нее за спиной, и их взгляды встретились. В зеркале.

– Я меня есть кое-какие планы, Лейла, – начал он. – Они касаются тебя. И если я бываю рассеян, значит, в этот момент думаю о них. Но если ты каждый раз, когда я не захочу сказать, где был, будешь подозревать меня в измене, готовься получать скучные подарки на Новый год и на день рождения.

Она улыбнулась:

– Так куда ты хочешь меня пригласить?

«В постель», – подумал Джеймс.

– Это сюрприз.

– Я не слишком разоделась?

– Принцессе не подходит слово «слишком».

Он посмотрел на фигуру Лейлы. Ее грудь увеличилась, и животик уже заметно увеличился. Эта маленькая припухлость показалась Джеймсу особенно привлекательной – его так и тянуло прикоснуться к ней.

– Пойдем. – Он взял Лейлу за руку. – Нам нельзя опаздывать.

Когда шофер остановил машину возле Линкольновского центра искусств, у нее по-прежнему не было ни малейшего представления о цели их поездки. Она ни о чем не догадывалась и тогда, когда они прошли мимо подсвеченного фонтана в Эйвери-Фишер-Холл.

Они взяли газированную воду, и Лейла наблюдала, как Джеймс скучает над своим стаканом. В конце концов он попросил бармена принести несколько ломтиков лайма.

– Я это делаю только ради тебя.

– Что делаешь? – спросила она.

– Бросил пить и пришел сюда…

– Джеймс, зачем мы стоим здесь, в этой толпе?

Ему нравилось, что все это казалось Лейле необычным. Однако и он чувствовал себя не совсем комфортно, поскольку впервые пришел сюда не один.

– Ты скоро услышишь нью-йоркский филармонический оркестр, – медленно проговорил Джеймс. – И у меня есть подозрение, что тебе это понравится.

О да!

Ничего не могло быть лучше. Лейла играла сама, но сидеть и слушать живую музыку в прекрасном исполнении – это было нечто!

Трудно представить, что музыка может быть такой сексуальной.

Джеймс чувствовал, как усиливается восторг Лейлы, когда в знак признательности ее рука находила его руку. Их колени соприкасались, энергетика стала общей. Эта была самая искренняя благодарность, которую он когда-либо получал за свой подарок.

– Мне очень понравилось, – призналась Лейла, когда они вышли на улицу, испытывая легкое головокружение. – Абсолютно все. Каждая минута.

– Таких минут будет еще много. – Джеймс достал из кармана конверт. – Это абонемент. Ты можешь посещать не только концерты, но и репетиции. – Она хотела что-то сказать, но он опередил ее. – Хотя сама ты не сможешь присоединиться к оркестрантам.

– Пускай не сейчас, но, возможно, когда-нибудь. Джеймс пожал плечами.