Дай сердцу волю…

Сэбастин оказался отличным фехтовальщиком. Но его мастерство не могло равняться с виольским. Острие меча Элиот, словно оса, жалило соперника, то в шею, то в грудь, то в руку. Хотя лезвия были затуплены, сквозь одежду мужчины в нескольких местах проступила кровь, а на щеке алела царапина. Но, несмотря на явное превосходство виолки, принц продолжал упорно сражаться. Его упрямство понравилось девушке. «Свард!» – пронеслось в голове. Несгибаемый и стойкий, как меч.

Она отступила и опустила клинок.

– Благодарю, сударь. Вы прекрасный соперник. Надеюсь, это не последняя наша тренировка.

Сэбастин молча склонил голову, переводя бурное дыхание.

Элиот смотрела на растрепавшиеся тёмные волосы, на румянец, выступивший на матовой коже, на бисеринки пота, стекавшие по лицу, на вздымающуюся широкую грудь, обтянутую чёрным шёлком, и внезапно ощутила влечение. Но не желание обладания, а нежную привязанность. Впервые дворецкий заинтересовал её, как мужчина. До этого она относилась к нему, как к забаве. Странному заморскому чудаку.

Отбросив клинок, девушка приблизилась и провела рукой по намокшей от крови одежде.

– Раздевайтесь, – приказала. Дворецкий удивился, но повиновался. Куртка и запятнанная алым рубашка полетели на пол, обнажив рельефный торс.

Положив ладонь на шею, Элиот требовательно надавила, заставляя мужчину наклониться, как для поцелуя. Ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя в карих глазах промелькнуло удивление. Но вместо лобзания, девушка провела языком по царапине на щеке. Из рассказов Санхара она знала, что слюна Бессмертных целительна для смертных. Не желая, чтобы на пригожем лице Сэбастина остался шрам или просто отметина, она тщательно её вылизала. Затем, то же проделала с остальными ранами. Дворецкий стоял, как истукан, только лёгкая дрожь пробегала по коже. В душе боролись удивление, смятение, непонимание, возбуждение и природная сдержанность.

Закончив, Элиот выпрямилась и заглянула в глаза принца.

– Я знаю, вы удивлены. И не понимаете, что происходит. Возможно, когда-то я вам объясню. Или вы догадаетесь сами. А пока посоветую раны не мочить. До завтра должно всё зажить. На сегодня вы свободны. Я более не нуждаюсь в ваших услугах. Обо мне позаботится мажордом.

– Но он…

– Это приказ.

– Слушаюсь, миледи… – склонил голову дворецкий.

Элиот отсылала Сэбастина не потому, что беспокоилась о его ранах. Они были пустяковыми и с помощью её слюны вскоре заживут без следа. Она хотела разобраться в себе. Эта ещё слабая жажда… Этот хрупкий росток… Бутон любви (ли?), проклюнувшийся в глубине души. Чувство отличалось от всепоглощающей страсти, которую она испытывала к Рейнальду. Присутствовало влечение, обожание, очарование, даже несвойственная девушке робость. Элиот хотела снова испытать чувство, когда-то сжигавшее её душу, и боялась вновь разочароваться. Она не желала просто обладать и отдаваться, она жаждала быть любимой. Гореть в огне любви вместе. Быть для кого-то желанной и необходимой, как воздух. Смотреть в глаза, сияющие нежностью, а не вожделением. Осуществимо ли это? Или её удел одиночество и поддельная страсть?

Глава третья

После памятного поединка Сэбастин продолжал вести себя, как обычно: сдержанно, вежливо, безотказно, исполняя любые приказы, распоряжения и капризы быстро и точно, с обыкновенной своей невозмутимостью. Элиот пыталась проникнуть в его чувства, но словно натыкалась на непроницаемую пелену тумана. Так умел скрывать свой внутренний мир только Санхар. Правда, он не говорил, что это преимущество исключительно Бессмертных. Любой человек с сильной волей и желанием мог научиться такому трюку. Нужно просто сдерживать эмоции и порывы, запрятав их так глубоко, что и сам не всегда отыщешь. Что же творилось в душе бывшего принца, раз он загнал её в такую яму, что даже сильная эмпатия Бессмертной не смогла ничего прочувствовать?

Закрытость дворецкого и раздражала, и радовала одновременно. Раздражала потому, что любопытство разъедало, как язва: чувствует ли он к ней что-то, и если чувствует, то что? Радовало осознание, что ей удалось поколебать его равнодушие и пробить брешь в броне самообладания. Он не «свард», не равнодушный бесчувственный клинок, прямой и холодный, покорный управляющей руке, а такой же уязвимый человек, как все.

Как развеять туман? Как достучаться до сердца? Как преодолеть отрешённость? Вот вопросы из вопросов! Просто подойти и сказать: «Я хочу тебя!» не поможет. Он может отказаться, но скорее, согласится с обычной вежливой покорностью. Но не этого желает её душа. Можно признаться в любви. Но останавливала не только боязнь услышать в ответ «Прости…», но и непонимание собственных чувств. Вожделение это или любовь? Искренняя привязанность или нехватка мужского внимания? Как понять саму себя?

«Одна удача дороже тысячи действий», – гласит виольская мудрость. А ещё говорят: «Нет в жизни радостей без слёз».